Частные детские сады сегодня работают в условиях жестких стандартов, установленных государством. Возможно, поэтому в Югре таких учреждений становится всё меньше, а остаются только те, кто сумел выдержать конкуренцию и выполнять все требования. Руководитель сургутского «Центра развития талантов ребенка» Татьяна Боженко рассказала URA.RU, как устроена система компенсаций для родителей, почему требования к частным детсадам такие высокие и с какими ожиданиями к ним приходят современные семьи. — Родители детей, которые посещают частные детские сады, могут рассчитывать на частичную компенсацию оплаты от государства? Раньше такая возможность точно была. — Государство напрямую не компенсирует пребывание детей. Оно выдает сертификат дошкольника, который получает образовательная организация. Размер сертификата определяется регионом исходя из финансовых возможностей. У нас установлена сумма в четыре тысячи рублей. Все родители, решившие отдать ребенка в частное дошкольное учреждение, могут воспользоваться этой мерой поддержки. Для этого нужно обратиться в городской департамент образования. Мы отчитываемся за полученные средства, и благодаря этому стоимость посещения становится ниже рыночной. Такая система действует уже почти десять лет. Ранее сумма составляла три тысячи рублей, а после пандемии, примерно в 2020 году, ее увеличили до четырех тысяч. — В любом случае это подспорье для родителей. — Безусловно. Это снижает финансовую нагрузку. Пребывание в частной организации обходится значительно дороже. Нам приходится конкурировать с муниципальными учреждениями, а конкуренция складывается из многих факторов: условий содержания детей, образовательных программ, созданной инфраструктуры и многого другого. — Требования государства к частным садам со временем ужесточаются? Или стандарты остаются прежними и главное — им соответствовать? — Стандарты установлены государством и едины для всех — и частных, и муниципальных учреждений. Это санитарные правила, требования пожарной безопасности, охрана труда, и конечно, требования к реализации образовательного стандарта. Разница лишь в том, что чем крупнее организация, тем выше ответственность. В остальном требования одинаковы. Сложнее стало не из-за новых стандартов, а по причине роста цен на услуги и продукты. Поставщики пользуются ситуацией и завышают стоимость. Это общая тенденция. Мы покупаем продукты у тех же поставщиков, что и муниципальные сады. Их круг ограничен — нужны документы, подтверждающие безопасность продукции. Купить что-то в обычном магазине невозможно. Что касается конкуренции, она ежедневная. Нужно постоянно быть лучше, чем вчера. — Лет десять назад был бум, многие открывали частные центры. Кажется, остались только те, кто понял, насколько это ответственный бизнес. — Система контроля действительно усилилась. В отличие от других сфер, где действует мораторий на проверки, в образовании и здравоохранении его нет. Частные учреждения проверяются регулярно. Многие ушли с рынка, так как не смогли соответствовать требованиям: санитарным, пожарным, образовательным. Нужно создавать достойные условия труда для сотрудников, развивать программы и предлагать качественные услуги. Прямого давления государства нет, но общая обстановка меняется и это влияет. Бум был примерно в 2012 году. Тогда многие хотели получить лицензию, но со временем стало ясно — не каждый справится. Все требования закона об образовании распространяются и на частный сектор. Если предприниматель выбирает эту сферу, он принимает на себя полную ответственность — и за коллектив, и за воспитанников. — Кажется, родители предъявляют частникам больше требований, чем муниципальным садам. Ведь они платят деньги и ожидают высокий уровень. — Вероятно, вы правы. Но мы сами всегда были требовательны к своей работе. С самого начала решили, что будем строго соблюдать все государственные нормы, поэтому это стало для нас естественным. Работать спустя рукава нельзя. Родители внимательно следят за тем, как устроена жизнь детей: чем они питаются, где спят, чем занимаются. Это не формальные вопросы, а часть нашей ежедневной работы. Наша задача — чтобы родителям нравилось и чтобы они возвращались, приводили младших детей. Это сложная сфера. Образование — не магазин, где можно просто купить товар. Каждый ребенок индивидуален, у всех свои особенности. Нужно учитывать готовность ребенка осваивать материал и показывать реальный результат. Чтобы родители его видели, мы проводим открытые мероприятия. Одним из наиболее ярких является «Парад талантов». Приглашаем семьи, показываем, чему научились дети, как они развиваются. Это большая моральная и физическая нагрузка, но мы делаем все с увлечением, потому что хотим видеть отдачу. Есть целая система работы нашего Центра талантов, которая и делает наше образование и наш результат конкурентными. — Есть ли запросы, чтобы дети с раннего возраста изучали, например, китайский язык? — В последнее время особого интереса к этому нет. Раньше был высокий спрос на языки, а теперь родители чаще говорят о науках и культурных ценностях. Я сама занималась иностранными языками и понимаю их значимость, но ажиотажа в последнее время не наблюдаю. Хотя многие семьи много путешествуют, изучение языков не становится главным приоритетом. У нас иностранный язык входит в образовательную программу, и те, кому это важно, спокойно отдают детей на занятия. — Наука и культура — ведь непростые темы для малышей трех-четырех лет. — Мы начали заниматься этим еще в 2014–2015 годах, когда создавали учреждение. Можно сказать, заглянули в будущее. Сейчас все говорят о наукоемких технологиях и о том, что детей с раннего возраста нужно вовлекать в исследовательскую деятельность. Мы тогда это поняли и начали разрабатывать авторские программы, создавать образовательные пространства — лабораторию Эйнштейна, конструкторское бюро для детей от четырех лет. Никто в России этого не делал для детей младшего возраста. Мы это делаем и видим, что наши воспитанники конкурентоспособны. Они с раннего возраста осваивают основы наук, знают ключевые понятия и могут их объяснить простыми словами. Такой подход востребован. Всё благодаря тому, что в центре сочетаются наука, творчество и креативная атмосфера. — Акцент в основном на технические направления? — Не только. У нас есть блок естественных наук: химия, физика, биология, география, даже, частично, медицина. Есть ментальная арифметика, чтобы дети учились быстро думать и принимать решения. Сейчас важно развивать у них и практические навыки, и способность рассуждать. Это основа, без которой сложно учиться дальше. — А как родителям помочь ребенку адаптироваться в детском саду, каких ошибок лучше избегать? — Адаптация начинается с того, что ребенок физиологически должен привыкнуть к определенному режиму дня, особенно в наших северных условиях. Также стоит прийти на территорию детского центра и поучаствовать в праздниках, послушать, как ребята поют, танцуют, какая здесь атмосфера. Так ребенок ненавязчиво включается в процесс. Для нашего центра — это целая технология, которая помогает малышам и родителям «мягко» адаптироваться к социальным задачам. — Тяжело ли найти воспитателя в детский сад? — Работать воспитателем — это не просто прийти на работу и отработать согласно должностной инструкции. Человек должен отдаваться детям и делать это по призванию. Педагогов найти трудно, да. Поэтому я ценю свой коллектив, всячески способствую мотивации деятельности, чтобы они непрерывно развивались, отдавали свои знания, свои внутренние качества, хотели это делать постоянно — работали с душой! — А какие вопросы чаще всего задают родители? — Чаще всего нам задают два вопроса: когда откроется школа и как к нам попасть. Ну и, конечно, всегда актуален вопрос про питание. Родители всегда спрашивают, что дети кушают. Кстати, раньше у нас часто спрашивали про камеры видеонаблюдения — сейчас такие вопросы даже не задают. — Давайте тогда поговорим о питании. Чем кормите детей? — У нас двадцатидневное меню. Все, что нарисовано на картинке, так мы и подаем, как в ресторане. Почему мы к этому пришли? Дети современные, они часто посещают с родителями современные места общественного питания, привыкают к определенным блюдам, атмосфере, комфорту. Например, научить ребят напрямую есть запеканку было невозможно. Поэтому изменился наш подход и технология. К примеру, запеканка стала «чизкейком», а напитки мы начали подавать вместе с коктейльными трубочками. Вроде это просто, но пришлось потрудиться, чтобы непонятные для детей продукты питания стали вкусными и вызывали желание их скушать. — А вот если говорить про строительство школы, это может реализоваться в ближайшем будущем? — Хочется верить в это. Конечно, откроется она не завтра, но определенные движения в этом направлении делаются. Нужно поработать и создать этот проект, потому что нам нужно перекинуть «мост» в эту школу, чтобы дети, занимаясь здесь в центре, потом переходили туда. — Ну и последний вопрос. Какой случай из вашей практики запомнился вам больше всего? — Наша педагог не могла понять долгое время, почему ребенок не реагирует на обращения к нему. Я пришла, посмотрела на детей и решила поговорить с ним по-английски. Вы представляете, он сразу ко мне повернулся. Я рассмеялась! Оказалось, мама практиковала иностранный язык с раннего возраста — развивала билингвизм у ребенка. Я и не думала, что в среде Сургута мы такое встретим. Единственное, конечно, нам потом пришлось усиленно потрудиться, чтобы ребенок освоил родной язык и стал понимать обращенную речь.

прочитать статью полностью