Политической сенсацией стало сообщение о намерении участвовать в выборах в Госдуму от СПС известного сургутского бизнесмена и политика Владимира Самборского. «URA.Ru» решило получить подтверждения, что называется, из первых рук и побеседовать с одним из известных политиков ХМАО, имеющим право на такой эпитет после того, как заставил политологов поволноваться о результатах на последних выборах мэра самого богатого города в УрФО. О своих отношениях с «правыми», Чубайсом и Белых, об участии в выборах в Госдуму, о том, какие сигналы были направлены Богданову и Важенину и какие эпитеты он нашел для Филипенко и Сидорова, Владимир Самборский рассказал в эксклюзивном интервью нашему агентству.

 

 

– Я понимаю, что этот вопрос задан не просто так. Очевидно, что у вас есть какая-то предварительная информация. Тем не менее, я бы пока воздержался от комментариев. Давайте несколько подождем с этим. Буквально через неделю я отвечу на этот вопрос более конкретно.

 

 

– Просто говорить сегодня об этом было бы несколько преждевременно. Да, были разговоры об этом, были предложения. Сегодня идет осмысление этих предложений.

 

 

– Я бы говорил о том, какое отношение Самборского к СПС, так как отношения с партией у меня прервались в 2001 году. Именно тогда я занимался созданием региональной организации партии в Югре вместе со своим сыном Тарасом. В тот период в Сургут приезжал Борис Немцов. И мы предложили ему этот проект. После долгих консультаций наше предложение было принято. Руководителем региональной организации должен был стать я, а городской – мой сын. Но вдруг Борис Ефимович предложил на пост руководителя организации некоего Вадима Бондаря. Я знал Бондаря, мягко говоря, как человека невысокого уровня. Позже события вокруг отделения СПС показали, что я был прав.

 

В итоге я высказал свою позицию, но тогда к моему мнению не прислушались. Я не пошел против мнения партии и, скрепя сердце, согласился с этим решением. А председателем городской организации был избран мой сын. Город Сургут в Югре самый населенный, и, несмотря на то, что отделение под руководством Бондаря называлось Ханты-Мансийским региональным, было ясно, что, по сути, парадом будет командовать Самборский-младший. Но когда один из местных руководителей узнал об этом, он в сердцах воскликнул: «Это что же мы теперь перед ними будем навытяжку вставать? Этого не будет». Некоторые наши чиновники испугались этого и приложили все силы, чтобы дискредитировать моего сына на его партийном посту. Придравшись к формальностям, Тараса Самборского обвинили в фальсификации партийных документов, избрали новое руководство в городском отделении. После этого в течение года отделение благополучно умерло.

 

По моему мнению, за этим всем стояли городские чиновники, которые не хотели, чтобы я и мой сын возглавляли отделение партии в Сургуте и ХМАО. Наши отношения с мэром города Александром Сидоровым известны своей натянутостью. Уже восемь лет я являюсь критиком решений городской администрации. Время показывает, что я зачастую был прав. Но тогда уже поздно: деньги освоены, бюджеты попилены, все спокойны, и многим хорошо. Вот такова моя история отношений с партией СПС.

 

 

– Нет. Через полтора года после этих событий от Вячеслава Игрунова, бывшего партийного строителя «Яблока», мне поступило предложение поучаствовать в создании новой партии. Я согласился и выступил одним из соучредителей партии «Союз людей за образование и науку». Поэтому я формально вышел из СПС, но по убеждениям остался «правым», приверженцем этой идеологии. Поэтому в настоящее время я формально являюсь беспартийным, но по убеждениям близок к СПС.

 

 

– Вы попросту решили перефразировать ваш первый вопрос (улыбается). У вас корректные очень вопросы, и отвечу я также корректно. Я – человек не аполитичный. В той или иной мере сторонником той или иной партии я буду выступать. Той партии, чья идеология мне близка. Поэтому я не буду в стороне от избирательного процесса. Это безусловно. Мне поступили предложения от политиков федерального уровня, руководителей двух партий. Я думаю. Скоро приму решение.

 

 

– Это два вопроса. Причем, первый – очень важен. По поводу первого вопроса… Понимаете, в чем дело? У нас очень необычный регион. Наш губернатор, по моей личной оценке, один из трех-пяти, не более, губернаторов в стране, кого можно назвать очень честным человеком, порядочным и болеющим истово за население Югры, вдобавок не холуй, и достаточно умный. Никакие дрязги, сплетни, аферы криминальные либо политические его не коснулись. Я говорю это не ради комплиментов. Тем не менее, у нас процветают все негативные явления, которые присущи переходному периоду строительства государства. «Единая Россия» у нас де-факто является правящей партией, люди, в том числе представители бизнеса (я не говорю о крупных структурах), почти все связаны с освоением бюджетных денег. И они не хотят выступать против руководящей партии, по крайней мере, открыто. У них может быть свое мнение, но высказывать его они не решаются, так как боятся карательных мер со стороны властей. Как говорил дед Щукарь, потому завтра ты получишь отлуп (в первую очередь, отстранение от бюджета). Поэтому люди молчат. Они могут говорить все что угодно, будучи на пьянке или на рыбалке, в очень узком кругу близких друзей, но громко, в средствах массовой информации, никто не решится на критику.

 

Внешне у нас тишь да благодать – лидируем по налогам, строительство идет, губернатор – грамотный государственный человек. Поэтому как бы причин для критики нет. Но ведь так не бывает. Единообразие приводит к застою, застой приводит к стагнации, стагнация приводит к разрушению государства. Мы это видели в 91-м году. Это по Брэдбери, помните бабочку?

 

Итак, по первому вопросу, резюмирую – те люди, которые определяют политику в большинстве развитых государств, у нас здесь просто молчат. Они есть, по сути, это зарождающаяся буржуазия, средний класс. Но они учитывают реалии и знают, что вякнешь – и будет плохо. Поэтому с этой стороны ситуация для сторонников СПС в ХМАО очень сложная. В Сургуте ситуация с организацией СПС, о которой я рассказывал, яркий тому пример. Я оказался критиком действующего мэра, и эту организацию умертвили, не дали развиться.

 

Кстати, нашего мэра Александра Сидорова смело можно считать человеком, имеющим собственное мнение. Он, пожалуй, последний из градоначальников в Югре вступил в «Единую Россию». Правда, потом во главе руководства отделения «Единой России» в Сургуте оказались такие люди, деятельность которых дала самые низкие результаты в Тюменской области и по явке избирателей, и по процентам, проголосовавших за партию.

 

 

– Безусловно. Тогда Сургут дал самый низкий показатель по ХМАО и, по-моему, по области, в стране – один из самых низких. Это показатель того, что представители местной власти не особо делом поддерживают ту партию, в которую их приняли, но, опасаясь окрика сверху, боятся делать это явно.

 

 

– В ситуации, когда весь бизнес завязан на освоении бюджета, а рядом находятся огромные, олигархические предприятия, СПС очень сложно будет набрать большой процент голосов. Реальных сторонников, я думаю, у партии в ХМАО, в лучшем случае, наберется три процента. А сколько придет на выборы и проголосует за партию – это уже совсем другая история. Тут многое будет зависеть от представителей партии, от людей, которые будут на первый местах в списках, от лозунгов, которые партия провозгласит.

 

 

– Я?

 

 

– Если бы участвовал в выборах?

 

 

– Я бы выдвинул тот лозунг, с которым шел на выборы мэра Сургута и в окружную Думу.

 

 

– Это не лозунг СПС, может быть, кто-то покривится, но я пока еще беспартийный и могу его напомнить: «Честность – лучшая политика». Это то качество, которого не хватает абсолютному большинству так называемой элиты. Эту тему можно и нужно развивать. Можно говорить о развитии демократии в России, о качественном изменении социальной политики, о принципиально другом подходе к изменению жизни пожилых людей и детей.

 

 

– Не конкурентами, а противниками. Эти слова рядом находятся по смыслу, но они не синонимы…

 

 

– Противниками СПС будут все, потому что все – это «Единая Россия», это власть. Кстати, о власти. Муниципалитеты формально являются независимой ветвью власти. Так вот, на днях в Ханты-Мансийске прошло совещание, на котором муниципалов призвали к более активному сотрудничеству с «Единой Россией». На это мой давний оппонент, мэр Сургута Александр Сидоров резонно заметил: «А почему с «Единой Россией»? У нас же демократическое государство. Мы должны конструктивно сотрудничать со всеми политическими партиями». После этого мероприятие было быстро свернуто. Произошла такая небольшая политическая сенсация, где мэр Сургута обозначил четко свою позицию по отношению к партии власти. Молодец, не каждый это смог бы сказать.

 

То, что он не особенно намеревается поддерживать «Единую Россию», по-моему, это абсолютно очевидный факт. Я лично только приветствую такой шаг, несмотря на то, что мы по отношению друг к другу являемся оппонентами. На самом деле, это верно.

 

 

– В нашем регионе такое возможно. Вот небольшой пример этого. Одним из градообразующих предприятий Сургута являлось «Тюменьэнерго». Проходили реформы, в результате которых энергетику реорганизовали. Люди, которые работают в этой сфере, под влиянием агитации и пропаганды прежних руководителей уверены в том, что позиция Чубайса по реформе энергетики – это смерть для предприятий и отрасли.

 

 

– Мое отношение к Чубайсу… Как бы здесь употребить не столь пафосный эпитет… Я считаю, что это один из выдающихся политических и финансовых деятелей в современной России. При массе ошибок, некоторой самоуверенности… Тем не менее, нынешнее руководство в правительстве России можно назвать школьниками по сравнению с ним. Это мое личное мнение о Чубайсе. То, что он делает, при многих ошибках, я расцениваю как то, что называется строительством современного конкурентоспособного государства. И это все настолько сложно. Ему только для того, чтобы сломать стереотипы, как должна реформироваться энергетика (потому что мнения есть разные), понадобилось четыре года. Теперь, чтобы добиться результата, нужно еще несколько лет. Не каждый чиновник может дождаться конца этой изнурительной дистанции, дождаться конкретных результатов. Чубайс смог. Он уже добился впечатляющих результатов.

 

В нашем городе мнение энергетиков о Чубайсе весьма и весьма неоднозначно. Но уверенность людей в том, что он виновен во многих провалах в реформе энергосистемы, я бы назвал их огромной ошибкой. Вот сейчас начинается возобновление строительства следующих блоков Сургутской ГРЭС-2, Уренгойской ГРЭС, Нижневартовской ГРЭС. Их будут строить китайцы, американцы, придут инвестиции; капитализация РАО «ЕЭС России» выросла в пять раз и так далее, и так далее. Но об этом знают люди, которые интересуются бизнесом, которые читают экономическую прессу. Рядовые люди этого не знают. Для них Чубайс – это один ваучер равен двум «Волгам». Наверное, огромная ошибка, может быть главная, Чубайса и его команды была в том, что они не разъясняли людям подробно, что нужно делать с тем, что они получили от государства.

 

Тот, кто вложил удачно свои ваучеры, как я, тот живет сегодня лучше…

 

 

– Не секрет. Я их вложил в сырьевые отрасли, в том числе в «Газпром».

 

 

– К сожалению, да.

 

 

– Если я позже вступлю в партию СПС, то после того, что я сейчас вам скажу, меня будут сильно клевать…

 

 

– То, о чем говорит Никита Белых, это относится к тем людям, у которых все нормально в этой жизни, кто прочно стоит на ногах. Они себя не видят вне капитализма. Причем, независимо от оттенка этого капитализма – с социальным лицом или с «хищным оскалом империализма». У них уже есть состояние, и они себя вне капитализма не представляют.

 

Теперь представьте себе человека, который торгует на рынке. Он тоже частник, тоже собственник. Он нарождающийся средний класс, у него есть автомобиль, еще что-то там. И каково этому человеку слышать о «достройке капитализма», когда он еще не жил ни в каком, кроме хищного? Поэтому я считаю, то, что говорит Белых, – весьма спорно для большинства населения (слово электорат я не люблю). Как можно достраивать то, чего мы еще в принципе не начали строить. Мы в начале гигантского пути. Западу понадобилось 300 лет для того, чтобы прийти к сегодняшнему положению. И многое в капиталистической жизни на Западе весьма и весьма спорно. Мы должны учиться на чужих ошибках.

 

 

– Это полная чепуха.

 

 

– Меня он и не интересовал. У меня были совершенно иные задачи, когда я выдвигался. Я их перевыполнил в разы. Во-первых, я отдаю себе отчет в том, что меня в мэрию никогда в жизни не пустили бы. Даже если бы я набрал, как Туркменбаши там, 98,7% голосов. Я же знаю, где я живу. Цели были иные. Я хотел, чтобы выдвинулся хоть один мало-мальски известный человек в городе (но не действующий мэр), чтобы он стал третьим на выборах и чтобы я в соответствии с законом снял свою кандидатуру с выборов и призвал бы своих сторонников проголосовать за этого человека.

 

Такой человек был. Я с ним говорил об этом, просил, чтобы он выставил свою кандидатуру. Но, поскольку он занимал хороший пост, он побоялся потерять синицу. И когда я набрал во втором туре более 28% голосов, было уже поздно. Я передавал, выражаясь современным сленгом, месседжи [гендиректору «Сургутнефтегаза» Владимиру] Богданову через его помощников. Я говорил им: «Скажите ему, пусть выставит кого-то из своих». Не выставили. Это был второй вариант.

 

И в качестве третьего, насколько я знаю… Насколько это правда, не знаю, но были слухи, что велись долгие переговоры об участии в выборах [гендиректора «Сургутгазпрома»] Юрия Ивановича Важенина. Лучшей кандидатуры для нашего города тогда и сейчас быть не могло. Но, к сожалению, они, видимо, ничем не закончились.

 

Так что моя цель была – расшевелить болото. Люди увидели, что можно критиковать власть вслух, и при этом не бояться, что посадят или убьют (о чем мне по ночам звонили доброхоты). Думаю, что я этой цели добился. А то, что говорят, будто я хочу стать мэром города, то это не так. Хотя все в жизни бывает, помните: «Никогда не говори никогда!». Тем более на фоне постоянных разговоров в Сургуте о том, что Сидоров вот-вот уйдет, и эти разговоры усилились особенно сейчас.