Утро понедельника в Советском районном суде Челябинска выдалось хлопотным. Привычные ко всему приставы без придирок пропускали через рамку представителей СМИ, а вот посетители были озадачены. «Там, на четвертом этаже, что-то происходит — миллион корреспондентов!» — судачили меж собой участники процессов. И преувеличивали: представителей СМИ набралось от силы десятка два — да и то с учетом фотокорреспондентов и операторов телеканалов. Когда с началом судебного следствия их попросили удалиться, стало и того меньше — прогремевшее на всю Россию дело за полтора года следствия успело порядком приесться всем, кроме непосредственных участников. Поэтому с самого начала в зале заседаний сложилась почти домашняя атмосфера: адвокат и прокурор посмеиваясь, переговаривались между собой в ожидании судьи. На одной из скамеек невозмутимо сидел потерпевший — политолог Александр Подопригора. Сам Сандаков явился на суд вместе с женой — и с новой прической: романтические кудри остались в прошлом. Диссонировали с происходящим лишь два суровых пристава в полной амуниции и пустая клетка для подсудимых. Впрочем, с началом судебного следствия они исчезли вместе со снимающими «смишниками», и антураж лишился даже малой доли суровости. Открыв дело, судья попросил потерпевшего пересесть поближе — и обвиняемый любезно убрал перекинутое через спинку скамьи пальто, чтоб освободить место. Заседание началось с целого пакета ходатайств, заявленных представителем защиты. Адвокат Сергей Колосовский попросил суд исследовать все записи телефонных разговоров бывшего сити-менеджера Озерска Евгения Тарасова, полученных в ходе дела по расследованию хищений со стороны последнего бюджетных средств. «Расшифровки разговоров Тарасова, связанных с предъявленным обвинением, в уголовном деле отсутствуют», — констатировал Колосовский. — Причем дело идет именно о тех днях, когда якобы происходили разговоры о передаче денег Сандакову. Кроме того, Колосовский попросил исследовать аудиозаписи разговоров самого Сандакова, начиная с 25 декабря 2012 года и за последующие шесть месяцев, а также бесед с советником главы Озерска Сергеем Зюсем. Все эти записи, на взгляд юриста, могут пролить свет на движение средств во время выборных кампаний. Также Колосовский хотел бы съездить в Озерск и ознакомиться с делами Тарасова и экс-сенатора Константина Цыбко — на его взгляд, следствие представило в деле лишь те их фргаменты, которые на руку обвинению. От ГУФСИН он хотел бы получить информацию о якобы сидевших в одной камере с экс-чиновником, ранее судимых лицах и визитах к нему сотрудников ФСБ для бесед без присутствия адвоката. Необходима, на его взгляд, дополнительная судебно-психиатрическая экспертиза для Тарасова, признанного вменяемым, несмотря на имеющуюся в деле справку о психическом расстройстве. Далее последовал целый список лиц, которых Колосовский и его подзащитный желали бы увидеть в суде как свидетелей: руководителя 4-го СУ СКР по УрФО Руслана Ибиева, спикера ЗСО Владимира Мякуша, бывших вице-губернаторов Олега Грачева, Александра Уфимцева и начальника организационно-контрольного управления правительства Александра Токия, нынешнего главу облизбиркома Алексея Фартыгина и начальника регионального УФСБ Игоря Ахримеева. Именно конфликт с высокопоставленным контрразведчиком (нежелание включить в предвыборной список кандидатов в гордуму Челябинска его протеже — известного предпринимателя Бориса Видгофа), как неоднократно утверждали Сандаков и его защитники, спровоцировал крах карьеры «политического» вице-губернатора. «Следствие этих показаний даже не проверяло, хотя значительная часть материалов дела сформирована в ходе ОРД, проведенных подчиненными Ахримеева. А Видгофа следует спросить, знаком ли он с Ахримеевым, желал ли стать депутатом и в курсе ли возникшего между генералом и моим подзащитным конфликта», — заявил Колосовский. Прокурор последовательно отводил все ходатайства — либо как не имеющие отношения к сути инкриминируемых Сандакову преступлений (в «деле Тарасова речь идет о хищениях бюджетных средств — какое отношение это имеет к компьютерному взлому или мошенничеству?»), либо по причине сохраняющейся секретности. Судья принял компромиссное решение. Вопрос о приобщении к делу огромного по объему комплекса записей «прослушки» решится после опроса лиц, разговоры которых фигурируют в деле — и лишь применительно к конкретным датам. Обстоятельства пребывания Сандакова в СИЗО будут рассматриваться после его допроса и получения данных о проводимых с ним беседах, равно как решение о дополнительной экспертизе Тарасова будет принято после допроса последнего. Отказ последовал на ходатайство об ознакомлении защиты с делами Цыбко и Тарасова, находящихся вне компетенции Советского районного суда. О вызове в суд высокопоставленных силовиков можно будет говорить после допроса следователя Игоря Бедерина — если тот подтвердит, что Ахримеев или Ибиев влияли на него в ходе расследования. Все прочие ВИПы уже заявлены свидетелями обвинения. Прокурор огласил давно известные данные. Мошенничество, по версии следствия, заключалось в том, что в обмен на обещание помочь в избрании мэром Магнитогорска Сандаков получил от Тарасова более 1,5 млн рублей несколькими траншами по 500 тысяч. Накануне очередной передачи чиновник был задержан в аэропорту сотрудниками ФСБ. Доступ к материалам электронной почты известного политолога Александра Подопригоры и занимавшего на тот момент должность замглавы администрации губернатора Александра Полозова, по версии следствия, Сандаков захотел получить «из ложно понимаемых интересов службы». В результате действий Александра Аброськина и неустановленного хакера в распоряжении НДС оказались тысячи электронных писем чиновника и политолога. Николай Сандаков, получив слово, вновь подтвердил, что считает свое дело полностью сфабрикованным «преступным сообществом из числа высокопоставленных сотрудников ФСБ и СК» и местью за отказ провести в гордуму нужного кандидата. Деньги, о которых идет речь в материалах следствия, были использованы для организации выборов. «Что касается взлома электронной почты, то я выступил заложником определенных обстоятельств и хочу принести свои искренние извинения Александру Подопригоре и Александру Полозову. Я оказался катализатором преступной деятельности по отношению к ним», — несколько туманно высказался экс-чиновник. И сел, предупредив, что следователь Бедерин и сотрудники ФСБ неоднократно заверяли его о полном контроле над деятельностью Советского райсуда, но он продолжает верить в его непредвзятость. Прокурор долго расспрашивал Александра Подопригору о нюансах проведения и финансирования избирательных кампаний, взаимоотношениях с Сандаковым и реальной возможности последнего влиять на исход тех или иных выборов. Отдельной темой стали обстоятельства взлома электронной почты. По словам политолога, он начал догадываться о неладном за месяц до вспыхнувшего скандала: «Часть приходящих писем была помечена как прочитанная, хотя я их даже не открывал. До этого компьютер попросил меня перезагрузиться и вновь ввести пароль от почтового ящика». Затем ему позвонили из контрразведчики. «Сначала ко мне приехали домой, потом, в тот же или на следующий день, мы проехали в УФСБ. При мне технические специалисты зафиксировали взлом — среди писем было послание с программой-закладкой. После этого я написал заявление», — рассказал политолог. А затем последовала маленькая сенсация — заявление от автора поданного ранее гражданского иска. «Время прошло, эмоции схлынули. Я услышал внятные извинения от Николая Дмитриевича, и у меня уже нет желания продолжать это дело», — пояснил Подопригора. Вслед за прокурором особенностями финансирования избирательной компании в Озерске заинтересовался уже адвокат. Добившись рассказа о существовании на тот момент финансирования не только из официального избирательного фонда, а также о примерном бюджете озерских выборов в несколько миллионов, он был полностью удовлетворен. Чуть позже он заявит журналистам, что эти данные фактически являются оправданием для подсудимого чиновника. «Уголовное дело можно было прекратить сразу по зачтении обвинения. Александр Васильевич Подопригора своими показаниями полностью оправдал моего подзащитного, — прокомментировал итоги заседания Сергей Колосовский. — Сейчас противоположная сторона начнет что-то выдумывать. Вроде той „встречи“ Сандакова, Цыбко и Тарасова в ресторане „Грузинский двор“ — когда все трое, как уже доказано, находились в разных городах».

прочитать статью полностью