В 1941 году пороховая промышленность Советского Союза только начинала развиваться. Единственный завод, который выпускал заряды для боевых машин, находился в Ворошиловграде, сейчас это Луганская Народная Республика. Но с началом войны территорию региона оккупировали немцы. Предприятие пришлось срочно эвакуировать в Пермь, которая в то время называлась Молотов. Тогда рабочие и ученые еще не представляли, что по прибытии им предстоит сделать невозможное ради Победы.
Эвакуация в город, которого нет на картах
«Когда в июле 1941 года на завод поступил приказ об эвакуации, точного места назначения никто не знал. Потом мне поручили нанести на всех вагонах с оборудованием слово „Химград“, сказав, что это находится где-то на Урале», — вспоминает вальцовщик Сергей Божья-Воля. Его слова опубликованы в книге Владимира Коровина «Пермский пороховой бастион».
В Молотов эвакуировали пороховые заводы из Ленинградской, Ростовской и Московской областей. Путь на Урал был непростой. Эшелоны попали под бомбежку, но добрались до пункта назначения.
«Первым делом на станции Курья я спросил у дежурной, что такое „Химград“, который я, как ни старался, не мог отыскать ни на одной карте. В ответ она рассмеялась: „Химград?“», — вспоминает Божья-Воля.
На станции Курья эшелон прицепили к двум маленьким паровозам, которые потащили огромный состав в Химград. Здесь находился завод №98 имени С. М. Кирова, сейчас это «Пермский пороховой завод». Поселок представлял собой несколько улиц, застроенных общежитиями-бараками. Цеха окружал бесконечный сосновый лес. Здесь эвакуированным предстояло работать не покладая рук и производить заряды для «Катюш» следующие четыре года.
Ходили в мягких тапочках и говорили шепотом
Строительством жилья для эвакуированных рабочих, цехов и установкой эвакуированного оборудования занимались особые строительно-монтажные части. Дисциплина в них была строгой, военной.
«Весь коллектив строителей с первых же дней войны перешел на казарменное положение и 12-часовой рабочий день. Нам на помощь пришли домашние хозяйки, старшеклассники, колхозницы. Несмотря на занятость, мне иногда удавалось найти время побеседовать с ними. Как-то 17-летняя каменщица Нина Крашенникова выполнила пять норм», — вспоминал первый директор завода Иона Кузьмич.
Строительство первой очереди завода завершилось в октябре 1941 года. После установки нового оборудования, руководство предприятия столкнулось с дефицитом кадров. Мужчины, которые до войны трудились на заводе, ушли на фронт. Вместо них к станкам встали женщины и школьники.
Эвакуированные специалисты и местные рабочие выполняли поставленное боевое задание несмотря на холод и жару, высокую взрывоопасность и постоянную угрозу пожара. В целях безопасности в цехе, где делали нитроглицериновую смесь, ходили в мягких тапочках и старались говорить шепотом.
Режим работы был напряженным. Чтобы поставить на фронт необходимое количество боевых зарядов, люди месяцами не выходили из цехов, работали по 14-16 часов в сутки. Для повышения мотивации сотрудников проводили соревнования. На рабочих местах вывешивали нормативы, которые необходимо выработать в определенные часы. Там же отмечали объемы проделанной работы.
«Мотивация у рабочих была настолько сильной, что, когда один опережал другого, тот даже не ходил на обед и старался нагнать товарища. Многие рабочие в ходе соревнования увеличивали производительность труда на 30-40 процентов!» — писал в своей книге Коровин. Так, благодаря упорной работе сотрудников завода №98 советская армия получила необходимое количество зарядов для «Катюш» и одержала победу в Сталинградской битве.
«Много было ярких и даже чрезвычайных событий за длинные и тяжелые годы Великой Отечественной войны на земле Закамска. Общим фоном жизни и работы в те дни было удивительное единодушие различных по характеру, развитию и образу мышления людей», — рассказывал начальник цеха №5 Виктор Бондарь. Его воспоминания сохранились в архиве музея предприятия.
Под руководством Бондаря трудились 600 подростков в возрасте 12-14 лет. Их называли «бондарятами». Когда Бондаря назначили начальником цеха, он в первую очередь усилил меры безопасности. Ни один из его ребят на опасном производстве баллиститных порохов не погиб.
Самой рискованной была работа вальцовщиков, которая сравнима с действиями саперов по устранению мин. Эту мужскую работу пришлось выполнять женщинам. Они справлялись и даже перевыполняли установленные нормы.
Но любое неосторожное движение могло привести к катастрофе, и ошибки случались. Однажды в цехе №2 во время пуска оборудования погибли несколько рабочих. Главные инженер, механик и энергетик были арестованы, а директора Сергея Качалова перевели на завод «Урал» в Соликамск. Вместо него в декабре 1941 года руководить предприятием назначили Давида Бидинского, который был директором эвакуированного из Ворошиловграда завода №59.
Ели суп из Америки и строили себе бараки
Вместе с Бидинским в Молотов приехал рабочий Трофим Живодробов. Его воспоминания о быте военного времени печатали в газете «Кировец».
«Прибыли в Закамск 11 января 1942 года. Первое время ночевали прямо в цехе. Своими силами строили для жилья барак. Но в нем холодно было. Многие из цеха не выходили, там и отсыпались», — рассказывал Живодробов.
Рабочие жили в одной комнате, где размещалось 40 коек. Были бараки женские, мужские и семейные. Рядом с нынешним отделом кадров завода находилась столовая, где можно было поесть один раз в сутки. «Кормили баландой. Засыпали в огромный котел мешок ржаной муки, разводили водой и варили», — рассказал Живодробов.
Похлебка не была питательной, и, когда люди начали валиться с ног от недоедания, Бидинский в разговоре с Москвой потребовал улучшить питание. Тогда стали выдавать по 30 граммов масла, немного колбасы и суп, который присылали из Америки.
Открытие мирового уровня
Рассказывая историю «Пермского порохового завода» нельзя не вспомнить про вклад инженеров-химиков Давида Гальперина, Александра Бакаева и других ученых Особого технического бюро №6 НКВД (ОТБ). В Молотов они прибыли под конвоем, так как ранее были арестованы за измену Родине.
Из воспоминаний коллег Гальперина известно, что это был интеллигентный человек, который свято любит свою страну. Поэтому многие недоумевали, за что его можно было осудить. Так же сильно, как науку, Гальперин любил музыку, мечтал стать дирижером. Поэтому для него выстрелы «Катюши» звучали особой музыкой — музыкой Победы.
В 1941—1942 годах на производстве баллиститных порохов было много брака. Как бы рабочие ни старались выполнить поставленные нормы, выход готовой продукции был достаточно мал. Брак составлял 40-60%. Тогда перед учеными ОТБ стояла задача повысить мощность завода.
В 1943 году Бакаев предложил использовать технологию, которую разработал еще до войны, но в промышленности она не применялась. Его идея состояла в том, чтобы заменить гидравлический пресс-круппа небольшим шнек-прессом. В шнек-прессах был установлен специальный вал, который продвигает материал вдоль винтовой поверхности. Подобный механизм встречается в мясорубках. Благодаря шнек-прессам количество брака свели практически к нулю. Но испытания новой технологии прошли не так гладко как хотелось бы.
«Строительство опытной мастерской, изготовление и монтаж опытного шнек-пресса были закончены очень быстро. Настал день первого испытания. Увы, оно закончилось, практически не начавшись. Аппарат взорвался через пару минут после запуска», — рассказал начальник ОТБ Моисей Левичек, чьи воспоминания опубликованы в книге «Пермский пороховой бастион».
После ЧП некоторые сотрудники завода пытались остановить стройку цеха с новым оборудованиям. Но им это не удалось. 5 марта 1943 года впервые в истории отрасли начал работать цех, производящий баллиститные пороха по непрерывной шнековой технологии. Так ученым ОТБ удалось увеличить производство пороха в два раза.
Шнек-прессы стали открытием мирового уровня. Из воспоминаний Левичека известно, что работать на них было легче и безопаснее. А сами агрегаты не занимали много места. В газете «Кировец» писали, что немецкая разведка пыталась найти и уничтожить советские машины для производства шашек. Они искали огромные прессы размером с четырехэтажный дом. Но план немцев провалился — им не удалось обнаружить компактные шнек-прессы.
В 1943 году Бакаева и Гальперина досрочно освободили. Бакаева наградили орденом Трудового Красного Знамени, а Гальперина — орденом «Знак Почета». Также Гальперин был назначен главным инженером завода №98.
Завод на год ускорил Победу
Вклад сотрудников завода имени С. М. Кирова в победу в Великой Отечественной войне огромен. С 1941 по 1945 год предприятие произвело 49,7 тысячи тонн баллиститных порохов. Это 52,7% от объема выпуска всей промышленности СССР.
За заслуги перед Родиной завод №98 был награжден орденом Боевого Красного Знамени. После окончания войны на митинг в Молотов приехал нарком боеприпасов Борис Ванников. В своей речи он похвалил рабочих: «Именно ваш завод ускорил на год нашу Победу!»
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Telegram-канал «Большая Пермь» — у нас всегда свежие события Перми и Пермского края. Подписывайтесь!
