В годы Великой Отечественной войны на Урал и дальше на восток из столиц эвакуировались не только промышленные предприятия. Нашли здесь спасение и культурные ценности, среди которых тысячи шедевров и редких экспонатов из десятка музеев. Вместе с произведениями искусства приехали в Пермь (тогда Молотов) и сами художники, а также сотрудники музеев. Принимать гостей сначала не хотели, но за годы войны сдружились с ними так, что теплые связи между городами сохраняются до сих пор. О том, как спасали мировые шедевры в Перми, как жили здесь лучшие художники страны — URA.RU рассказала президент Пермской художественной галереи Надежда Беляева.
Переезд
Первая баржа с произведениями искусства пришла по Каме в Молотов 14 сентября 1941 года. Она остановилась напротив здания Спасо-Преображенского собора, в котором тогда и многие годы после располагалась Пермская государственная художественная галерея. Но ценный груз не обрадовал ни руководство города, ни директора галереи Николая Серебренникова.
«Известие о необходимости принять культурное наследие 10 музеев не вызвало особого воодушевления. Сначала председатель облисполкома Петр Горюнов пишет на письме с просьбой разместить шедевры: »…отклонить, принять некуда«. Но приехавший в Молотов Петр Балтун, который возглавил филиал Русского музея в городе, имел при себе правительственную телеграмму из Москвы, с требованием груз принять», — рассказывает Надежда Беляева.
Несмотря на приказ принять музейные коллекции, места в переполненном городе больше не стало. Появилась идея разместить часть шедевров в Соликамске — в местном Троицком соборе. Но, когда туда приехали Балтун и Серебренников, выяснилось, что собор не отапливается — живописные работы просто не переживут таких условий хранения. Кроме того, здесь уже хранились эвакуированные предметы из ряда музеев.
«В итоге принимается решение в Соликамске оставить вещи, которые могут пережить холод, а в Перми коллекции Третьяковки и Русского музея — живопись, иконы — потому что разница температур может привести к отслоению красочного слоя этих шедевров. А галерею в Перми топили, здесь были печи», — поясняет Беляева.
Так Молотовская область стала на период войны хранителем национального достояния, пишет в своей статье кандидат искусствоведения Нина Казаринова. Здесь нашли пристанище редчайшие памятники древнерусского искусства XII—XVII веков (знаменитая икона «Ангел Златые власы», произведения Симона Ушакова и других русских иконописцев), работы отечественных художников различных направлений и стилей (портреты И. Аргунова, «Медный змий» Ф. Бруни, «Последний день Помпеи К. Брюллова, полотна Венецианова, Репина, Сурикова, Иванова).
Ящики с экспонатами перевозили с баржи до галереи по Осинскому спуску иногда на машинах, иногда на лошадях, а иногда их таскали и сами научные сотрудники музеев. В итоге галерея оказалась полностью забита шедеврами, и ее пришлось закрыть для посетителей.
Агитмастерские
Галерея закрылась для посетителей, но работа в ней не прекращалась. Здесь разместили Агитмастерские, где именитые и не очень художники трудились над созданием плакатов. «Работали такие художники как Иогансон, Ряжский, Орешников, Альтман — это люди статусные… И эти статусные люди вдруг малюют плакаты. Много надо было сделать, чтобы свои амбиции положить на дно и приносить пользу своему народу», — отмечает Надежда Беляева.
Первый плакат, созданный ленинградскими художниками В. М. Орешниковым и В. А. Оболенским гласил: «Мы смерть врагу несем своим полетом — даешь моторы самолетам!» На плакаты подписывались предприятия и учреждения города. Их вывешивали в людных местах. В 1942 году Серебренников устроил выставку, которые позже стали регулярными — проходили, например, в фойе театра опера и балета. Агитмастерские, как и филиал Русского музея, имели свои отделения в Очере и Чермозе. В итоге за годы войны было издано около 200 тематических плакатов тиражом более 200 000 экземпляров.
Быт
В помещениях галереи художники и сотрудники музеев не только работали, но и жили. При этом сами ездили за несколько километров на лошади за дровами, чтобы отапливать все здание. «Жили в нашем бывшем лекционном зале, потом он стал кабинетом. Там четыре окна. По четырем окнам висели занавески, разделяя помещение на четыре комнаты. То есть все слышно, люди живут в одном пространстве ежедневно — „24 на 7“. Вода — холодная. Нужно помыться — мужчины, женщины отдельно. Три метра с небольшим было на человека. Приезжают еще люди, подселяют еще. А кто рад? Никто не рад. Но постепенно из состояния неприятия люди становились ближе друг к другу. И мы знаем, что многие питерцы остались здесь. И эта связь между Пермью и Питером она почему-то живет. Эти тропы человеческих чувств они складываются, передаются из поколения в поколение», — отмечает Беляева.
Президент галереи также рассказала URA.RU несколько анекдотов из военной жизни музея.
Про водку
Однажды художники послали к директору музея Серебренникову знаменитого своего коллегу Бориса Иогансона, чтобы достать выпивки. «Меня художники откомандировали — вроде вы даете что-то выпить…», — скромно просит Иогансон, будущий директор Третьяковки. Серебренников не отказывает, но дает поручение: «Дам, но вот вам лошадка. Съездите в Мотовилиху — напилите дров, их погрузите, привезите в галерею, разгрузите. И я вам, конечно, дам ящичек». Так что на водку надо было заработать, несмотря ни на какие ранги.
Про икру
Хлеба зачастую не было. На это жаловались многие. Но известный советский и французский художник Борис Заборов, который жил мальчиком в эвакуации в Чермозе, вспоминал позднее в интервью зарубежным СМИ: хлеба не было, но во дворе стояли «заколоченные бочки с красной икрой. Есть было нечего, а красная икра (и сегодня деликатес в Париже) на завтрак, обед и ужин. Боже, как я ее ненавидел… иногда маме удавалось обменять ведро икры на буханку черного хлеба».
Вклад
В годы эвакуации в Молотовскую область художники продолжали творить, а работники музеев заниматься научной и выставочной деятельностью. При чем не только здесь. Например, в Свердловске была организована межобластная выставка «Урал — кузница оружия». Для нее из Молотова привезли сотни экспонатов из коллекций местной галереи, Русского музея, а также произведения современных художников.
В июне 1943 года в залах краеведческого музея открылась выставка «Ленинград в дни блокады». Ее посещали сотни, а иногда и тысячи людей ежедневно. «Русский музей, Пермская галерея, как и театры, писатели — все внесли значительный вклад в Победу, оказали большое влияние на развитие культурной жизни области, на организацию и развитие музейного дела, сохранили в людях тягу к прекрасному. Никто из них не носил бабочку с белой рубашкой, но все старались здесь, в тылу, сделать так, чтобы на фронте было легче. Культура выполнила главную свою миссию — она, с одной стороны, сохранила наследие, а с другой — помогала формировать и сохранять в народе дух и волю к Победе», — констатирует Надежда Беляева.
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Telegram-канал «Большая Пермь» — у нас всегда свежие события Перми и Пермского края. Подписывайтесь!
