Неделю назад, как гром среди ясного неба, информационное пространство взорвала новость: заместителю главы Зауралья по социальной политике Марине Калугиной предъявлено обвинение в совершении 11 преступлений. Сама Калугина настаивает на своей невиновности и готова бороться за свое честное имя, веря в справедливость суда. Даже первое судебное решение о временном отстранении от должности она воспринимает спокойно — этого требует закон. Почему вице-губернатор уверена, что все закончится хэппи-эндом, чем она планирует заняться после того, как ее отстранят от дел, и кто решил скрыть свои грехи за спиной бывшего руководителя — читайте в откровенном интервью, которое Марина Калугина дала «URA.Ru». — Марина Александровна, а когда вообще вы узнали про возбуждение уголовного дела, связанного с деятельностью ОГУП «Дети Плюс»? — Примерно в конце 2010 года. Мне показалось, что слушают мои сотовые телефоны, а потом мне муж (Иван Смолин, заместитель директора ОГУП «Дети Плюс» — прим. ред.) сказал, что на предприятии проходит проверка. Я отнеслась к этому совершенно спокойно, потому что проверки бывают везде. — Проверка была именно в ОГУП «Дети Плюс», не в нижегородском ООО «СКО «Дети Плюс»? — Да, именно в ОГУП. Я не акцентировала на этом внимание, пока бывший бухгалтер ОГУП (Игорь Потемкин, — прим. ред.), которому предъявлено обвинение ещё в начале 2012 года, не позвонил и не сказал: «Марина Александровна, у нас проверки». Он явно хотел, чтобы я в чем-то посодействовала, уладила проблему, но я не стала вмешиваться в процесс. Из-за этого все, что сегодня происходит, и началось. — Обиделся? — Видимо, да. — Поступил по принципу: тонешь сам, тащи за собой и других? — Конечно. Может быть, на него еще и надавили. — А ваш муж как попал в это дело? — Иван Александрович был одним из организаторов самого ОГУП «Дети Плюс». Мы даже название когда-то мы вместе выбирали. — Вам уже предлагали ознакомиться с делом? — С делом я еще не знакомилась. Следователь сказал: «Через недельку-полторы мы закончим следственные действия, я вас об этом оповещу». — К временному отстранению решением суда вы были готовы? — Конечно. Я вышла из суда спокойно, ведь у меня не было никаких иллюзий, понимала, что буду временно отстранена. Но от меня ждали другого: следователь предложил принести распоряжение губернатора о моей отставке. Тогда бы и этого решения суда не было. — В таком случае, вы наверняка понимаете, что апелляция ничего не изменит и областной суд оставит это постановление в силе? — Конечно, понимаю, что апелляция закончится временным отстранением. Но еще раз говорю: по собственной инициативе я в отставку не пойду. Это не значит, что я вцепилась в должность, просто вот такое у меня восприятие. Ушла сама — значит, виновата. Я ясно понимаю, что надо работать — перед нами стоят очень большие задачи по решению проблем социальной сферы области. А судебный процесс я воспринимаю как необходимую в сложившейся ситуации процедуру. — Решение не уходить с должности по собственному желанию лично ваше? — В течение последних четырёх лет у меня было несколько моментов, когда я хотела уйти в отставку. Но это не было связано с данным делом. Это было некое состояние усталости от бессилия, от понимания того, что так много сделано, а работа не видна, оттого, сколько еще нужно сделать, чтобы народу жилось лучше, чтобы ветеранам и детям было комфортнее. Но здесь другая ситуация! Здесь — понимание того, что я имею прямое отношение к созданию вообще детского отдыха в Курганской области, созданию ОГУП «Дети Плюс», к его развитию. Я не позволю оболгать себя, передернув какие-то факты. Работы много, и некогда отвлекаться. Прежде чем прийти на эту должность, я много анализировала ситуацию в области. Когда такие моменты наступают, думаешь: а кто тогда? Мы ищем любые возможности, чтобы привлечь финансирование в социальную сферу. Первую программу, которая привлекла деньги со стороны, мы писали ночью в 2008 году, и я чувствовала нежелание и сопротивление со стороны окружения тогда, проработав два месяца на должности. А сегодня из Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, область получила уже 125 млн рублей. Конечно, я горжусь этим. И на суде я сказала, что моя временная отставка принесёт больше вреда, чем пользы. Я не хочу сказать, что незаменима, ни в коем случае. Просто проекты начаты, значит, надо довести их до конца — тогда результат будет. — Вы ведь начали с «Романтики», к которой потом присоединили еще несколько детских лагерей, и появились «Дети Плюс»? Как все начиналось? — Это было примерно так: сидим мы в машине с мужем и детьми на территории лагеря, перед нами — здание бывшего профсоюзного лагеря без окон, без дверей — мы думаем: как из этого сделать что-то. Все, что нам предложено — трехэтажное здание в лесу и 280 миллионов долгов. Самое главное — не совсем было понятно, кому оно принадлежало. Предложение мне поступило от профсоюзов, но они были только одними из учредителей. Форма собственности у лагеря была ЗАО — ЗАО «Романтика». Я была назначена генеральным директором этого ЗАО. Больше не было никого — даже сторожа. И от меня ждали предложений, которые позволили бы выстроить концепцию дальнейшего развития бизнеса. Но я по образованию учитель и никогда не занималась никакими коммерческими проектами. Поскольку «Романтика» изначально была детским лагерем, я подумала, что, кроме лагеря, ничего другого здесь не смогу сделать. — То есть перед вами никакой конкретной задачи не ставили? — Нет, задач не ставили. Цель поставили — заработать на этом. Провели, показали цеха, спросили, может, селедку будем солить? Я солить селедку в больших масштабах не умею. Может, тогда будем проводить свадьбы, — предлагают. Но все это — чистой воды коммерция, и я понимала, что не смогу этого сделать. В конечном итоге решили приглашать ребятишек классами на выходные. Стали думать, что для этого надо сделать. Света нет, тепла нет, воды тем более. Все разбито и разграблено. Деток элементарно некуда было положить спать. Но мы эти проблемы решили. Посидели с семьей, подумали, и кое-что привезли туда прямо из дома. Обустроили несколько комнат, чтобы хотя бы понемногу принимать детей. Однажды в январе, я никогда это не забуду, поступила заявка от детского коллектива на отдых вместе с педагогами от 47-й гимназии. Директор гимназии Ольга Баланчук привезла 80 детей. Прости за подробности, но я сказала: со своим постельным бельем — у нас реально ничего не было. Но в помещениях было чисто — небольшой ремонт мы своими руками сделали. Это было наше первое большое мероприятие, обед сварили, детей накормили, дискотеку провели! Всё здорово получилось. Я благодарна Баланчук, что она тогда поверила в нас и не испугалась везти детей в лагерь. Тогда все строилось на голом оптимизме. Я сама варила суп, накрывала на стол, общалась с ребятишками. Со мной было 3-4 человека, и мы знали, что нам нужно восстановить лагерь. Мы не думали о том, чтобы что-то заработать, нам было важно, чтобы о нас узнали. Поэтому организовывали имиджевые заезды и все деньги, которые получали, полностью вкладывали в развитие, чтобы назавтра снова купить продукты и пригласить детей. А еще надо было раздать долги и платить налоги. — Собственники как на это все смотрели? — Владельцам, конечно, это не понравилось: им нужна была прибыль. Через некоторое время они решили продать это здание, насколько помню, за миллион рублей. Но когда они начали оформлять продажу, возникла какая-то проблема с документами на первичное право собственности. У нас к тому времени уже был стабильный коллектив, мы плотно работали с администрацией города — лагерь «Романтика» был востребован и профсоюзами, и школами, и предприятиями, и бизнесом. В то время областной департамент госимущества заявил, что здание никто продавать не будет, оно будет передано в областную собственность. План передачи подготовили достаточно быстро, но процесс должен был кто-то двигать. Профсоюзы были против: председателем федерации тогда был Петр Назаров (Назаров — одиозная фигура, был соперником губернатора Олега Богомолова на выборах в 2004 году, после чего практически сразу переехал на ПМЖ в Москву — прим. ред.). Меня пригласили в департамент, сообщили, что на базе «Романтики» нужно создать ОГУП, написать устав, зарегистрировать, и предложили возглавить это предприятие. Я думала, что если «Романтика» станет областной собственностью, то хоть с ремонтом нам смогут помочь. Вся эта история (процесс передачи — прим. ред.) тянулась примерно с 1999 года. — В итоге только в 2002 году ОГУП было создано? — Да, только в 2002 году. Мы это сделали. Но денег не было, а бюджетных тем более. И до сих пор правительство области не имеет права выделить ОГУПу деньги на детей — закон запрещает. Парадокс! В то время администрация города, если желала в лагерях оздоровить детей, нас, директоров загородных лагерей, собирала, спрашивала, кто согласен взять детей, притом, что рассчитываться с нами будут через год. Я поднимала руку и говорила: «Согласна». Я не знала, как буду принимать детей, но понимала, что должна буду их накормить, обеспечить им такой отдых, чтобы они плакали от счастья и хотели сюда вернуться. Кстати, я никогда не брала никаких кредитов для предприятия, ни разу, — не знаю, хорошо это или плохо, просто не брала. Мне нужно было показать, прежде всего, своим детям, что в любой ситуации нужно уметь выживать, не опускать руки. — И лагерь живет, в отличие, скажем, от бывшего лагеря им. Титова, «Соснового», «Лесной сказки» и многих других. — У нас сейчас «Орленок» стоит — никто его не берет. Мне часто раздаются звонки: «Марина Александровна, продайте нам его на участки». Но у меня рука не поднимается подписать такой документ и вынести его на утверждение правительства области — там ведь можно сделать реабилитационный центр или еще какое-то социальное учреждение. Вот и простаивает наш «Орлёнок». Вокруг выросли коттеджи, но желающих заниматься детским отдыхом и возродить лагерь нет — бизнесу нужна большая прибыль, а детские учреждения никогда ее не принесут. Посмотрите, кроме лагерей, которые отданы в хозяйственное ведение ОГУП «Дети Плюс», у нас ничего так и не восстановилось, а за счёт областного бюджета стараемся хотя бы сохранить то, что имеем. — Как появилось ООО «Дети Плюс» в Нижнем Новгороде? — Там был взрослый профилакторий. Он развалился, комплекс отдали в аренду. Мы хотели его сделать филиалом ОГУП, но собственники не согласились передать комплекс в аренду государственному предприятию, да еще и находящемуся где-то за Уралом. Там разработаны очень хорошие программы, один из лучших детских лагерей Нижегородской области. — А как получилось, что вам инкриминируют незаконное предпринимательство, связанное с деятельностью нижегородского лагеря? — В нижегородском лагере я была участником общества. Но поскольку я на госдолжности, право управления долей передала родственнице. Когда-нибудь я расскажу подробности, не хочу, чтобы сейчас это выглядело так, будто оправдываюсь. Может быть, кто-то и навесил уже ярлыки, но я чиста, я ничего незаконного не делала, тем более о каком-то злом умысле речь не может идти. Я спокойна. Когда люди звонят, чтобы посочувствовать, мне хочется улыбнуться и с благодарностью сказать: ребята, все хорошо! — Губернатор как относится к сложившейся ситуации? — Конечно, я поставила в известность губернатора — он должен знать, что происходит. Он был информирован с момента вопросов ко мне от следствия. Он поддерживает мою позицию о том, что некогда хныкать, паниковать — работы слишком много. Я не знаю, чем это все закончится для меня, но я совершенно уверена, что это не закончится плачевно — я верю пока в наш суд. Хотя один человек, мнение которого для меня очень важно, уже сказал, что верить наивно. — Внутри правительства ощущается напряженность, связанная с таким прессингом со стороны правоохранительных органов? — Конечно, некомфортно. У нас хорошая команда. Мы все друг за друга переживаем, работаем на общий результат. Но в целом все работают в обычном активном режиме. — С чем, по вашему мнению, связано такое пристальное внимание силовиков к нашему правительству? — Абсолютно банально отвечу: каждый выполняет свою задачу. Следователи просто выполняют свою работу. Если они не будут делать это, тогда за что они будут получать зарплату? А вообще, круто же привлечь не какого-нибудь Потемкина, а членов правительства, заместителей... — ...И тем самым, может быть, вынудить покинуть свой пост и первое лицо? — Проработав почти пять лет в правительстве, я вижу, насколько серьезно работает наш губернатор: Кать, это даже не 12 часов в сутки. Он очень глубоко вникает в проблемы, старается понять все, начиная с причин, чтобы не упустить то, что может сделать результат лучше. Таких людей единицы. Я не представляю, что придет другой человек. Не представляю, сколько ему нужно будет времени, чтобы во все вникнуть, сколько ему нужно будет знаний, чтобы понять, как нужно реализовывать ту или иную задачу. Тут очень важно и нужно умение масштабного восприятия ситуации. В правительстве есть люди, которых пока некем заменить. Это моё личное мнение. — А вы готовите преемника? — Да. Это два человека. — Кто это? — Секрет, Кать. — Некоторые руководители в правительстве, в аппарате опасаются, что их кто-нибудь подсидит, а потому даже слышать не хотят о кадровом резерве. — Нет, я не боюсь, что меня кто-то подсидит. Когда я работала в Фонде соцстраха, тоже готовила человека. И в ОГУП, кстати, тоже. Мне было важно, чтобы вся система продолжала жить и работать эффективно, на результат. И сейчас для меня это очень важно. — Сейчас есть какие-то новые глобальные проекты, которые вы курируете? — Проектов много. Один из них — по сохранению имущественных комплексов и повышению имиджа наших курортов (ОГУП «Курорты Зауралья — прим. ред.), и полноценному их использованию. Мы понимаем, что санатории с большим трудом заполняются, поэтому хотим, чтобы в один из них был переведен дом престарелых. В освободившийся дом для престарелых мы планируем перевести психоневрологический интернат, расположенный в деревянных зданиях в селе Глубоком Шадринского района. Уверена, что пожилые люди достойны лучших условий. — Переводить планируете в «Медвежку»? — Нет, санаторий «Озеро Медвежье», хоть он сейчас и в тени, — это стопроцентно перспективный санаторий. Мы речь ведём о двух других санаториях. Можно будет сделать хороший геронтологический центр, где работать будем, в том числе, и над продолжительностью жизни наших граждан. Еще один проект — детский сад для детей из неполных семей, который предусматривает перевод одиноких мамочек из общей очереди, чтобы они скорее получили путевки в детский сад и могли выйти на работу. Там будут работать психологи и социальные педагоги, создающие условия для данной категории семей, а у них их немало. К октябрю подготовку проекта мы завершим и начнем реализовывать его в Кургане как модель, как пилотный проект, а затем спроецируем на районы области. Есть и другие интересные проекты. — Если бы можно было начать жизнь с начала, что бы вы изменили? — Если говорить, не раздумывая, то я бы не стала ничего менять. Каждый период жизни — это этап, который дал определённый урок, а значит, развитие. Я любима и люблю, у меня прекрасные, уже взрослые состоявшиеся дети, две крошечки-внучки. — Чем вы будете заниматься, когда вас временно отстранят от должности? — Я уже определила для себя несколько задач. Я обязательно должна закончить работу над докторской диссертацией. А для этого нужно плотно несколько месяцев поработать с научным руководителем в Москве, буду преподавать в одном из вузов. Предложения есть. И еще я обязательно должна помочь детям — буду воспитывать своих внучек: я им очень нужна. Думаю, что все будет ОК.

прочитать статью полностью