«Если власть бьет студентов по голове дубинками, мне с ней не по пути». Идеолог администрации Куйвашева — о желании стать новым Лениным, преступлении Бакова и глупости Ройзмана. СПЕЦЗАЯВЛЕНИЕ
Идеолог администрации Куйвашева — о желании стать новым Лениным, преступлении Бакова и глупости Ройзмана
Размер текста
-
17
+
«Областная газета» выпустила большое интервью с советником свердловского губернатора Анатолием Гайдой, который считается одним из идеологов резиденции. Материал весьма обстоятельно пересказывает жизненный путь бывшего главы администрации губернатора и экс-депутата Заксобрания, останавливаясь на ярких вехах биографии: создание свердловской школы политологии, Уральской республики и однопалатного парламента.
«ОГ» не скрывает симпатий Гайде: «Уже в 14 лет он руководил тракторной бригадой. Хоть была она школьной, но пахали в ней по-взрослому... После окончания 11 классов ему пришел вызов из Москвы — поступать без экзаменов в сельхозакадемию. Но крестьянский паренек выбрал философию и добился на этой стезе успеха, став профессором, доктором философских наук, директором профильного академического института и прочее, и прочее». Сам Гайда в юные годы объяснил этот выбор так: «Вы знаете, кем были Маркс, Энгельс, Ленин? Вот и я буду, как они, — философом».
Примечательно, что оценки современным событиям на Урале Анатолий Гайда не дает. Зато много вспоминает о создании Уральской республики: «Те месяцы, когда мы работали над ее Конституцией, над Уставом области — самые плодотворные в моей жизни... [Первый свердловский губернатор Эдуард] Россель был мотором нашей работы. Он был уверен в правоте того, что мы делаем. Нам его убежденности даже порой не хватало. Мы-то подходили с точки зрения научного интереса, а он смотрел с точки зрения жизни, перспектив для области».
Крах идеи Уральской республики Гайда объясняет тем, что в Москве доверились слухам и не читали ее Конституцию: «Пошли разговоры, что Россель, дескать, собирается создавать армию, вводить свои деньги и выходить из состава России». По словам Гайды, политтехнолог Антон Баков печатал уральские франки раньше. Советник Евгения Куйвашева вспоминает, что даже сказал Бакову: «Антон, если бы Уральская республика просуществовала не 10 дней, а больше, ты был бы объявлен государственным преступником. Поскольку в Конституции республики было записано, что она не имеет своих денег».
«ОГ» называет Гайду «нетипичным чиновником», вспоминая один из его уходов из власти в 1998 году. Тогда после митинга студенческого сообщества первый вице-премьер подал в отставку: «Пока я общался со студенческими представителями, кто-то стал кидать снежки, а потом какие-то прутья в оцепление. Возможно, это делали провокаторы. А в оцеплении стояла группа, которая только что вернулась из „горячей точки“. Студентов, естественно, начали оттеснять, и кое-кому из них досталось. И если власть бьёт студентов по голове дубинками, то мне с такой властью не по пути».
Журналист Станислав Соломатов спрашивает Анатолия Гайду про его отношение к предложению мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана дать городу статус субъекта Федерации. Собеседник «ОГ» называет идею спикера Думы откровенно глупой, антиконституционной и популистской: «Ройзман впервые столкнулся с проблемой межбюджетных отношений города и области... Откуда у него уверенность, что взаимоотношения между Екатеринбургом, как самостоятельным субъектом, и федеральной властью будут другими?»
Гайда высказывается и о муниципальной реформе, которая сейчас активно обсуждается на федеральном уровне: «Я был недавно в Германии, так там некоторые мелкие МО создают общий орган управления, имеют одного мэра. Спрашиваю: „Зачем это?“ „А это — экономно“, — отвечают».
На главный вопрос, доволен ли он «тем, что получилось», Гайда отвечает уклончиво: «Жизнь не стоит на месте, и многие пункты Устава уже изменены. Например, мы закладывали в него двухпалатный парламент... А потом отказались от этого. И я был сторонником перехода к однопалатному парламенту. Но не по причинам политической конъюнктуры, а потому что изменились полномочия Палаты представителей. Я помню, что раньше их было около 15. А в связи с изменением федерального законодательства их осталось два или три».
Публикации, размещенные на сайте www.ura.news и датированные до 19.02.2020 г., являются архивными и были
выпущены другим средством массовой информации. Редакция и учредитель не несут ответственности за публикации
других СМИ в соответствии с п. 6 ст. 57 Закона РФ от 27.12.1991 №2124-1 «О средствах массовой информации»
Все главные новости России и мира - в одном письме: подписывайтесь на нашу рассылку!
На почту выслано письмо с ссылкой. Перейдите по ней, чтобы завершить процедуру подписки.
«Областная газета» выпустила большое интервью с советником свердловского губернатора Анатолием Гайдой, который считается одним из идеологов резиденции. Материал весьма обстоятельно пересказывает жизненный путь бывшего главы администрации губернатора и экс-депутата Заксобрания, останавливаясь на ярких вехах биографии: создание свердловской школы политологии, Уральской республики и однопалатного парламента. «ОГ» не скрывает симпатий Гайде: «Уже в 14 лет он руководил тракторной бригадой. Хоть была она школьной, но пахали в ней по-взрослому... После окончания 11 классов ему пришел вызов из Москвы — поступать без экзаменов в сельхозакадемию. Но крестьянский паренек выбрал философию и добился на этой стезе успеха, став профессором, доктором философских наук, директором профильного академического института и прочее, и прочее». Сам Гайда в юные годы объяснил этот выбор так: «Вы знаете, кем были Маркс, Энгельс, Ленин? Вот и я буду, как они, — философом». Примечательно, что оценки современным событиям на Урале Анатолий Гайда не дает. Зато много вспоминает о создании Уральской республики: «Те месяцы, когда мы работали над ее Конституцией, над Уставом области — самые плодотворные в моей жизни... [Первый свердловский губернатор Эдуард] Россель был мотором нашей работы. Он был уверен в правоте того, что мы делаем. Нам его убежденности даже порой не хватало. Мы-то подходили с точки зрения научного интереса, а он смотрел с точки зрения жизни, перспектив для области». Крах идеи Уральской республики Гайда объясняет тем, что в Москве доверились слухам и не читали ее Конституцию: «Пошли разговоры, что Россель, дескать, собирается создавать армию, вводить свои деньги и выходить из состава России». По словам Гайды, политтехнолог Антон Баков печатал уральские франки раньше. Советник Евгения Куйвашева вспоминает, что даже сказал Бакову: «Антон, если бы Уральская республика просуществовала не 10 дней, а больше, ты был бы объявлен государственным преступником. Поскольку в Конституции республики было записано, что она не имеет своих денег». «ОГ» называет Гайду «нетипичным чиновником», вспоминая один из его уходов из власти в 1998 году. Тогда после митинга студенческого сообщества первый вице-премьер подал в отставку: «Пока я общался со студенческими представителями, кто-то стал кидать снежки, а потом какие-то прутья в оцепление. Возможно, это делали провокаторы. А в оцеплении стояла группа, которая только что вернулась из „горячей точки“. Студентов, естественно, начали оттеснять, и кое-кому из них досталось. И если власть бьёт студентов по голове дубинками, то мне с такой властью не по пути». Журналист Станислав Соломатов спрашивает Анатолия Гайду про его отношение к предложению мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана дать городу статус субъекта Федерации. Собеседник «ОГ» называет идею спикера Думы откровенно глупой, антиконституционной и популистской: «Ройзман впервые столкнулся с проблемой межбюджетных отношений города и области... Откуда у него уверенность, что взаимоотношения между Екатеринбургом, как самостоятельным субъектом, и федеральной властью будут другими?» Гайда высказывается и о муниципальной реформе, которая сейчас активно обсуждается на федеральном уровне: «Я был недавно в Германии, так там некоторые мелкие МО создают общий орган управления, имеют одного мэра. Спрашиваю: „Зачем это?“ „А это — экономно“, — отвечают». На главный вопрос, доволен ли он «тем, что получилось», Гайда отвечает уклончиво: «Жизнь не стоит на месте, и многие пункты Устава уже изменены. Например, мы закладывали в него двухпалатный парламент... А потом отказались от этого. И я был сторонником перехода к однопалатному парламенту. Но не по причинам политической конъюнктуры, а потому что изменились полномочия Палаты представителей. Я помню, что раньше их было около 15. А в связи с изменением федерального законодательства их осталось два или три».