Ряд ведущих учёных, встретившись вместе, искали выход из затруднительного положения, в котором российский ТЭК пребывает уже несколько десятилетий. Все это время проблемы в отрасли достигли критической массы и завели Югру в юридический тупик. Столкнувшись с экологами, нефтяники вынуждены отвечать на их главную претензию и оправдываться: угроза загрязнения окружающей среды в ряде случаев минимальна. Более того, есть ответ и на вопрос, как восстанавливать нарушенную экологию, однако для его применения на территории всего региона нужна добрая воля властей. Но не только. Кто научил нефтяников прятать отходы в песок, какую методику предлагают специалисты и что мешает внедрению инноваций — в материале «URA.Ru». Опасность бурового шлама для окружающей среды преувеличена, а традиционные методы его утилизации и рекультивации шламовых амбаров морально и технически устарели. Тем не менее спекуляциям на тему опасности бурового шлама все никак не придет конец. Соответствующие заявления прозвучали в Сургуте в ходе профильной конференции «Промышленная безопасность: Утилизация ПНГ, нефтяного и бурового шлама, ликвидация нефтяных загрязнений», собравшей в экономической столице региона специалистов добывающих компаний, экологов и ведущих российских учёных, работающих в сфере экологии. Вывод из двухдневной работы форума однозначен: существующую практику работы с отходами надо менять как можно скорее. Сегодня правительство Югры (точнее, его профильные ведомства) называют полную ликвидацию мест захоронения шлама, созданных как в период промышленного освоения региона, так и в ходе современной деятельности нефтяников, одной из главных задач государственной экологической программы. В частности, по данным на 1 января 2013 года, их число составляло 1,5 тысячи штук, а темпы рекультивации — около 300 штук в год — власти называют недостаточными. Кроме того, именно нарушения законодательства по утилизации издержек нефтедобычи (да и сам факт их образования) зачастую становятся поводами для критики нефтяных компаний как со стороны надзорных ведомств, так и экологов-общественников. Однако после прошедшего форума есть повод засомневаться в обоснованности львиной доли претензий. Для начала стоит заметить, что, по сути своей, буровой шлам представляет собой естественные горные породы с примесью остатков бурового раствора в соотношении примерно 80 на 20. По классу опасности он проходит по 5 и 4 категориям (малоопасные и практически не опасные отходы). Да, предполагается, что вместе раствором в породу попадают тяжёлые металлы и токсичные вещества, однако наиболее токсичные компоненты уже несколько лет как исключены из применяемых технологий бурения, на добыче используются вещества, способные к самостоятельному разложению в природе. По мнению заместителя начальника управления экологической безопасности и природопользования «Сургутнефтегаза» Андрея Драндусова, тому, что отходы бурения среди всех факторов влияния нефтяников на экологию вопреки логике вышли на первое место, способствовали «несовершенство и взяткоемкость нашего законодательства». «Наши чиновники умеют из этого мусора делать деньги», — сходятся во мнении участники конференции. Драндусов отмечает: главную и сильнейшую проблему для окружающей среды представляют сегодня разливы нефти, происходящие из-за порывов трубопроводов. На второе место специалист ставит развитие инфраструктуры региона: автомобильных дорог, ЛЭП и им подобных объектов, которые так или иначе, но тоже нарушают окружную экосистему. «Все, кто ездил из Сургута в Ханты-Мансийск, видели гектары высохшего леса вдоль дороги. Там не было никаких разливов нефти. Просто проложили дорогу», — добавляет Драндусов. С коллегой согласен начальник управления охраны окружающей среды «РН-Юганскнефтегаза» Виктор Ольков. «Мы уже много лет обсуждаем опасность бурового шлама и также много лет буксуем в этом вопросе на одном и том же месте», — заявляет он. Его в свою очередь поддержал академик Российской академии сельскохозяйственных наук Анатолий Писаренко, объяснивший живучесть проблемы амбициями определенного круга людей, стараниями которых внедрение природосберегающих технологий буксует многие годы. Участники конференции подчёркивают: сегодня нефтяные компании вынуждены заключать договоры на перевозку, обезвреживание и переработку бурового шлама, лишь бы не допустить остановки производства. Но при этом сама методика утилизации отходов (как и последующей рекультивации шламовых амбаров) морально и технологически устарела. Более того: у стандартного способа — банальной засыпки амбара песком — даже нет какого-либо научного обоснования. «В 1986 году Главтюменьнефтегаз ввел технологию в производство, руководствуясь простой логикой: раз шламовый амбар представляет из себя яму на землях лесного фонда — нужно ее засыпать. Нефтяные компании стали засыпать их грунтом, не понимая, для чего и зачем это делают. Операция научно необоснованна и не решает вопроса полной ликвидации и естественного возвращения этих земельных участков в природную среду», — заявил в ходе конференции главный научный сотрудник Института леса СО РАН и доктор биологии Владимир Седых. Он же предлагает взамен пользоваться методикой «лесной» рекультивации, разработанной им для «Сургутнефтегаза» и успешно опробованной на участках компании — за время использования технологии были рекультивированы в общей сложности около 2000 шламовых амбаров. Технология, разработанная вместе с Институтом леса, учитывает особенности региона, экологична и экономична, и, главное, позволяет рекультивировать земельные участки без их засыпки. Кроме того, она создаёт в целом благоприятные условия для восстановления земель и растительности. «Под действием воды, кислорода и растений буровые отходы разлагаются. На высоких сухих участках формируются насаждения из ивы, сосны и березы, на сырых плоских участках растет рогоз. Более того, растительность, сформировавшаяся на отходах бурения или в зоне их воздействия, разнообразнее по видовому составу, чем исходная», — заявляет Седых. Через 5-10 лет «отхожее место», прошедшее лесную рекультивацию, легко вписывается в окружающую среду в отличие от засыпанной песком ямы, на которой пробивается только трава. Однако, несмотря на наличие адекватной технологии, побочные продукты бурения в Югре продолжают пользовать привычной методой. «Метод совершенно негосударственный, но живёт и финансируется. 500 кубов песка на один амбар — это сто машин. Результат: песок пересыхает, семена не успевают зацепиться и прижиться на ровной поверхности... Люди вкладывают массу денег и сил и зачастую не получают ничего, кроме пустынного ровного участка. Вот что больше всего поражает в данной ситуации», — подчёркивает академик РАСН Сергей Родин. По сути, существующая технология переработки и связанные с ней процессы выемки, перевозки, погрузки огромных объемов шлама, по наблюдениям практиков отрасли, еще более негативно сказываются на окружающей среде. Технология лесной рекультивации, отмечают члены конференции в Сургуте, могла бы использоваться повсеместно, однако этому мешают как амбиции отдельных лиц в сфере природоохраны, так и несовершенство законодательства. «В законе „Об отходах производства и потребления“ четко не прописан механизм ликвидации бурового шлама. С одной стороны, на землях лесного фонда не допускается размещение отходов. Но земельный участок, где расположен шламовый амбар, после рекультивации передается в лесной фонд как пригодный для дальнейшего использования в лесном хозяйстве. Получается, что в лесной фонд передали захороненные отходы... Нечеткая трактовка позволяет каждому толковать закон в свою пользу», — заявляет начальник отдела экологии ООО «ЛУКОЙЛ — Западная Сибирь» Алексей Безденежных. Решать данный вопрос, по мнению Безденежных, необходимо на уровне региона — так будет быстрее и проще, чем на федеральном. «Возможно, стоит разработать единую для региона технологию и нормативы по определению опасности бурового шлама и перевода его в разряд почвообразующей породы», — предлагает представитель ЛУКОЙЛа. В то же время его коллеги подчёркивают, что в данном вопросе есть ещё одна нерешённая проблема — момент передачи в лесной фонд уже рекультивированных природой свалок, висящих на балансе предприятий ТЭКа по 10-20 лет. «Таково законодательство. Даже если мы говорим во всех инстанциях, что в природе этого шламового амбара нет, он продолжает числиться за предприятием», — поясняет Андрей Драндусов. Он подчёркивает: если руководствоваться буквой закона и общей практикой, то для сдачи амбара в лесной фонд компания должна сначала вырубить и выкорчевать уже выросший на участке лес, засыпать территорию песком и ждать, пока пробьётся первая трава. Для решения проблемы, предлагает академик Сергей Родин, сегодня надо провести полное обследование старых шламовых амбаров, состав, возраст, высоту и количество выросших на них деревьев, запасы древесины и выбрать эталонные. «Сначала необходимо составить методику оценки состояния экосистем, защитить ее в органах охраны природы и лесного хозяйства. Имея ее на руках, приступить к инвентаризации всего исторического наследия (шламовых амбаров и нефтезагрязнённых земель, накопленных в годы освоения Севера — ред.). Вторым шагом нужно юридически закрепить эталонную базу, на основании которой мы могли бы амбары переводить в лесной фонд. А для тех хранилищ, что не подошли под эталон, разработать новый проект по их рекультивации», — перечисляет пункты плана действий академик. Его коллега Владимир Седых предлагает идти ещё дальше. «Важно сейчас начать работу по размещению отходов бурения на всей непроизводственной площади куста, без складирования их в шламовые амбары. Затем провести вспашку почвы, и это создаст благоприятную среду для леса», — предлагает учёный. В целом же методику лесной рекультивации участники конференции предлагают распространить на территорию всей Западной Сибири. Однако для этого, подчёркивают учёные и практики, необходимо пересматривать традиционные взгляды и подходы к вопросу рекультивации отходов. Впрочем, окончательного решения на данный момент не выработано. В частности, руководитель Природнадзора Югры Сергей Пикунов прямо завил участникам сургутской конференции — у региона сегодня попросту нет полномочий для решения проблемы складов нефтепромысла, так как обращение с ними регулирует федеральное законодательство. Однако есть и положительные результаты обсуждения: в первую очередь тот факт, что заместитель губернатора Югры Сергей Полукеев, курирующий в правительстве вопросы промышленности и экологии, возглавил рабочую группу для подготовки резолюции форума, куда, по всей видимости, войдёт и идея по развитию в округе лесной рекультивации.

прочитать статью полностью