Доверенными лицами кандидата в президенты Владимира Путина на Среднем Урале стали пять свердловчан. Самым неожиданным оказалось решение включить в этот список Героя России, советника ректора УрГЭУ Сергея Воронина, который до этого отсутствовал в публичной повестке. Со стороны это назначение выглядит как продвижение во власть конкретного человека. В регионе уже известны подобные истории. Вспомнить того же Игоря Холманских, который после общения с Путиным из начальника сборочного цеха «Уралвагонзавода» перешел на должность полпреда президента в УрФО. Или Алексея Балыбердина, который из мастера участка на УВЗ стал депутатом Госдумы. «URA.RU» пообщалось с Ворониным и выяснило, каких карьерных перспектив он ждет от статуса доверенного лица. — Сергей Николаевич, в конце прошлого года вы вошли в состав инициативной группы, которая выдвигала кандидатуру Владимира Путина в президенты. Как проходил отбор? — Отбора не было. Позвонили несколько уважаемых мною людей из Москвы, которые в дальнейшем вошли в центральный штаб, и предложили. Я не смог отказать, потому что знаком с Владимиром Владимировичем еще с 1999 года, когда он был еще премьер-министром. Приезжал к нам в район боевых действий (в республику Дагестан) для награждения личного состава. Вручал именные часы и ножи. — Лично с ним пообщались? — Тогда нет. Он должность председателя правительства на тот момент занимал всего полгода. Не было такого, что кто-то восклицал: «О, Путин!» Никто не ожидал, что это будущий президент. Пообщаться удалось в 2000-м году, когда Владимир Владимирович вручал мне Звезду Героя. Он тогда пожелал мне дальнейшего карьерного роста, высоких должностей и больших звезд на погонах. Ну, и в последующем пересекались — на кремлевских вечерах в преддверии Дня Героев, например. — О том, что станете доверенным лицом Путина, вам сказали во время выдвижения его кандидатом? — Нет, уже после — в Екатеринбурге. Шел вечером домой — и вдруг звонок. У меня чуть трубка из рук не выпала, когда мне сказали, что я утвержден доверенным лицом. Как я понял, в этом решении поучаствовала Российская Ассоциация Героев. Видимо, возникла необходимость, чтобы геройское сообщество было представлено в списке. — До этого вы не вели активной публичной деятельности в регионе. Почему именно вам доверили стать представителем Владимира Путина? — Жизнь же складывается не из ярких публичных событий, а из мелких рутинных мероприятий, которые потом складываются в целый комплекс. Например, мало кто в Екатеринбурге знает, что, начиная с 2016 года, каждый Герой в преддверии памятных дат проводит от 30 до 45 встреч в школах. Мало кто знает, что я вхожу в состав рабочей группы УрФО по реализации программ гражданско-патриотического воспитания. Мало кто знает, что я являюсь заместителем председателя уральской ассоциации героев. Тем не менее работа идет. — Какие задачи конкретно перед вами ставит штаб? — Уже примерно определили, что моя работа будет связана с общественными организациями, работающими по линии молодежи и патриотического воспитания. В общем, ничего нового для меня. — А как же военные и воинские части? — Когда будет составлен график работы агитационных бригад, там уже будет определено, куда будем выезжать и с кем работать. Пока таких указаний нет. — Почему кампания Путина у нас в регионе началась со скандалов? Сначала инцидент с участием в сборе подписей члена екатеринбургского избиркома, затем жалоба «Яблока» на горизбирком. — Любую новость можно преподнести как скандал. Инициатива о сборе подписей членом избиркома была личная. Указаний никто не давал. Мы все знаем, к чему это привело: соответствующие лица понесли порицание. С момента работы штаба мы предпринимаем все меры, чтобы подобных инцидентов не было. — Статус доверенного лица нередко открывал хорошие перспективы в карьере. Например, Лариса Фечина, представлявшая Путина на прошлых выборах, впоследствии стала депутатом Госдумы, Евгений Артюх — свердловским парламентарием. У вас есть политические амбиции? — Политических амбиций нет. Даже несмотря на то, что я сторонник «Единой России», считаю себя аполитичным, так как меня это никак не сдерживает. Я уже занимаюсь тем делом, которое мне очень нравится — работаю помощником ректора УрГЭУ по направлению патриотического воспитания. — То есть на сентябрьских выборах в гордуму Екатеринбурга мы вас точно не увидим? — Ни на сентябрьских выборах в гордуму, ни на выборах в Заксобрание. Не хочу этим заниматься — не мое. — В вашей биографии написано, что вы, помимо воспитания патриотизма, занимаетесь предпринимательской деятельностью. — Нет, это давняя история. Когда я уволился из вооруженных сил, мне нужно было найти себя, содержать семью. И пока я получал дополнительное гражданское образование в УрГЭУ, работал в небольшой коммерческой структуре. Ушел два с половиной года назад. — В нынешнем составе гордумы есть Герой России — Роман Шадрин. Источники в администрации города рассказывают, что в свое время он пришел к чиновникам и попросил найти ему место работы. Так он возглавил ЦПКиО. Вы, как известно, работаете помощником ректора УрГЭУ. Как распределяются должности в отношении Героев России? — Как устраиваются другие Герои, я сказать не могу. У нас нет распределений. Ни руководство области, ни государство в этом вопросе участия не принимает. Иначе мы все бы сидели где-нибудь в органах исполнительной власти или в полпредствах. Как я оказался в УрГЭУ? Еще до поступления туда, я приходил в университет на встречи со студентами. После окончания Яков Петрович [Силин] предложил должность советника. — В скандале, который сегодня разгорается вокруг парка Маяковского, вы на чьей стороне — Шадрина или городской общественности, которая требует его отставки? — Мы посещаем парк с семьей регулярно. Нам нравится. Хотелось бы, конечно, чтобы аттракционы обновили, а то некоторые из них имеют настолько застарелый вид, что страшно. Что касается остального… Допустим, к инициативе по сохранению легендарного прошлого нашей страны [имеется в виду установка памятных мемориалов] я отношусь хорошо. Но если будут какие-то перекосы со стороны Романа Александровича к парку или к его посетителям, я, конечно, могу обратиться к нему с просьбой что-то поправить или учесть чье-то мнение. — Еще одна громкая история, актуальная для Екатеринбурга — движение АУЕ. Приходилось ли вам сталкиваться с адептами этой субкультуры? И как с этим бороться? — АУЕ — это действительно проблема. Думаю, что все это распространяется целенаправленно, чтобы найти слабые точки для манипуляций и подрыва деятельности государства. Лично с этим пока не сталкивался. Но ко мне обращались некоторые педагоги с предложением провести встречи со школьниками, где есть угроза появления этого движения. Но это сложный момент. Одно дело, когда ты идешь в школу пропагандировать историю государства, где можно смело оперировать фактами, понятиями. Другое — объяснять ребенку, что есть такое движение, что оно плохое и от него нужно отказаться. У подростка может взыграть юношеский максимализм, и он воспримет эту информацию негативно. Поэтому тут скорее не мое участие нужно, а психологов. — Сразу в трех российских школах за месяц произошли кровавые инциденты. Школьники нападают с ножами, топорами и коктейлями Молотова на своих сверстников и учителей. На ваш, взгляд, что провоцирует детей на это? — Склонен думать, что это влияние социальных сетей. Вероятно, это не что иное, как желание приковать к себе внимание. Кто-то, как курсанты Ульяновского института гражданской авиации, снимает скандальные ролики, кто-то идет на такие беспрецедентные поступки. Возможно также, что это было продиктовано им каким-то сообществом типа «Синих китов». Для меня это тоже очень тревожно. У меня растет сын, ему 12 лет. Я не хотел бы, чтобы с ним что-то подобное произошло. — Раз уж вы упомянули ульяновских курсантов, как вы оцениваете ролик? — Как мне, человеку, который 25 лет проносил форму, относиться к людям, которые ее позорят? Это был абсолютно безответственный поступок. Сейчас забиваешь в поисковик: «Ульяновский авиационный институт гражданской авиации», и тут же выходит «скандальный клип». Мне совсем непонятна та волна, которая пошла в их поддержку. Это бред и деградация сознания молодежи. Посмотрите ответ кремлевских курсантов — я его разделяю. — Вы не замечаете, что слово «патриотизм» в России начинает вызывать раздражение у современной молодежи? — Разражается обычно молодежь в возрасте 18-25 лет. Потому что в период их взросления это слово нещадно эксплуатировалось. А в 90-е годы вовсе было ругательным. Что такое патриотизм? Это любовь к Отечеству. Она появляется, когда ты знаешь историю страны. Если не знаешь, то очень сложно любить целое государство. Двор, бабушку, маму — да, но всю страну… Сегодня у нас есть две истории: реальная и альтернативная. Первую, к сожалению, мы никогда не узнаем. Потому что каждый новый правитель вычеркивал, так сказать, лишнее. Мы живем в альтернативной истории, которую регулярно коверкают. Вот вы смотрели последнюю часть фильма «Трансформеры»? Там есть момент, когда американский офицер говорит, что «Бамблби» — это тот робот, который помогал нам [американцам] в 1945 году брать немецкий Рейхстаг. Про робота школьники забудут, а вот про то, что именно американские солдаты взяли Германию, запомнят. Поэтому нужно работать с детьми, рассказывать, как было на самом деле. И эффект есть. Я думаю, нынешнее подрастающее поколение будет любить Родину сильнее. — Ельцин Центр или «Россия — моя история»? — Ельцин Центр сделан красиво, интересно наполнен, но содержание и подача… Там тысячелетняя история рассказывается за восемь минут и очень прямолинейно. Вот народ живет в тирании и крови, а вот приходит Борис Николаевич и наступает светлый момент. «Россия — моя история» мне ближе. Там точка зрения не навязывается — только факты без всяких выводов.

прочитать статью полностью