Фигуранты скандального уголовного дела о взятках и хищениях в имущественном министерстве, по которому, в числе прочих, проходит министр Алексей Пьянков, оказались в юридической ловушке. Перед юристами возник вопрос: может ли следственная группа заниматься «делом МУГИСО». Проблема очевидна и для следователей с руководителем следственного управления №4 Русланом Ибиевым. Генерал СКР, как выяснилось, не завизировал ни одного важного процессуального документа. Об этих и других не менее любопытных подробностях — в материале агентства. В конце октября 2016 года истекает очередной двухмесячный срок ареста министра Алексея Пьянкова, его заместителя Артема Богачева и его бывшего коллеги Константина Никанорова. Они, а также ряд подчиненных обвиняются в получении взяток на сумму в более чем 30 млн рублей за выкуп по завышенной цене недвижимости у предпринимателя Виталия Сиволапа, ныне арестованного за покушение на судебного пристава. Сейчас все фигуранты громкого дела (кроме Сиволапа) находятся под домашним арестом и, вероятно, в этом статусе останутся до конца следствия. Когда оно будет завершено, пока неизвестно, но уже сейчас достоянием гласности стали новые подробности биографии одного из главных фигурантов дела — Константина Никанорова. О том, что он до 2012 года был сотрудником СУ СКР по УрФО и подчинялся тогдашнему (и нынешнему) начальнику этого подразделения Руслану Ибиеву, «URA.Ru» уже писало. Сейчас же стали известны куда более интересные детали. Например, совсем немногие помнят, что Никаноров в то же время под началом генерала Ибиева работал в 1-м следственном отделе по особо важным делам со следователями Корешниковым и Колесниковым. По странному стечению обстоятельств, Корешников сегодня является заместителем начальника СУ № 4, а Колесников — возглавляет следственную группу, расследующую «дело МУГИСО» и, соответственно, преступление их бывшего коллеги. Который, тем более, был готов к сотрудничеству со следствием и уже давно дал показания против других фигурантов расследования, в том числе против Алексея Пьянкова. «Условия подчиненности Ибиева, Корешникова, Колесникова и Никанорова уже были предметом претензий со стороны адвокатов. У защиты Пьянкова имелись аргументы в пользу того, что следственная группа и ее руководитель являются лицами, заинтересованными в определенном результате своей работы. Протестуя против участия этих персон в следственных действиях, защита ставила вопрос: „имеет ли вообще право СУ № 4 заниматься делом МУГИСО?“. Ответа на него пока нет, но расследование продолжается», — говорит источник. Ряд экспертов из числа практикующих юристов и сотрудников правоохранительной системы признают нестандартность ситуации, в которой Константин Никаноров дает показания бывшим коллегам. Однако они отмечают, что прямого законодательного запрета нет. Часть первая статьи 61 УПК предусматривает отвод (в числе прочих) следователю, если он «является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем по данному уголовному делу». Закон запрещает вести расследование еще в ряде случаев, среди которых бывшие коллеги не упоминаются. Однако часть вторая этой же статьи расширяет рамки для самоотвода, «если имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что [следователь или иные лица] лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе данного уголовного дела». «Иными обстоятельствами» могут быть как давний конфликт Никанорова с начальством из СКР, так и понятное желание генерала Ибиева довести громкое дело до суда и обвинительного приговора. Впрочем, есть и примеры, когда отвод делается именно на основании иных обстоятельств, говорит адвокат Сергей Колосовский. По его словам, судья Белоярского райсуда, которой поступило дело от зареченского ОВД, попросила самоотвод, поскольку работала с подсудимым Дубровиным в одном отделе полиции и даже без условий подчиненности друг другу. Похожий случай был и в Перми, когда руководительница краевого управления СКР Марина Заббарова отказалась возглавлять следственную группу по делу о пожаре в клубе «Хромая лошадь». Поводом стало то, что один из фигурантов дела — близкий друг ее семьи. Оперативных комментариев в следственном управлении № 4 получить не удалось — по телефону официальный представитель ведомства Эрнест Кочетков не отвечал. В управлении Генпрокуратуры в УрФО конкретизировать подобную ситуацию отказались. «Все решается в рамках ходатайств об отводе», — пояснил пресс-атташе окружного надзорного ведомства Дмитрий Серебренников. Он предположил, что участники процесса могут обращаться с такими жалобами, причем адресовать их не только вышестоящему должностному лицу следственного органа, но и в прокуратуру, и в суд. Серебренников также отметил, что профессионализм следователя заключается в том, чтобы не допускать влияния на ход следствия со стороны любых заинтересованных лиц. Особо он подчеркнул то важное обстоятельство, что надзор за ходом следствия по данному делу осуществляет непосредственно центральный аппарат надзорного ведомства. «Чтобы исключить даже потенциальную возможность чьих-либо обвинений в предвзятости и необъективости в адрес органов прокуратуры Уральского округа, по предложению заместителя Генерального прокурора РФ Юрия Пономарёва надзор за ходом и результатами следствия был возложен Генеральным прокурором России на профильное антикоррупционное управление Генеральной прокуратуры». Но все ли так просто? «Теоретически существует процедура, в соответствии с которой защита может пожаловаться на возможную заинтересованность следователя руководителю следственной группы. В случае, если он откажет, можно жаловаться и заместителю начальника управления, то есть Корешникову, да и самому генералу Ибиеву. Можно жаловаться в прокуратуру, но по закону следователь — фигура самостоятельная и вправе игнорировать требования прокурора», — разъясняет тонкости уголовного процесса собеседник агентства. По данным инсайдеров, генерал Руслан Ибиев за последнее время не завизировал ни одного документа о проведении следственных действий в отношении фигурантов «дела МУГИСО». Эти полномочия он делегировал своему заместителю Корешникову, что косвенно подтверждает неоднозначность определения подследственности. По словам Сергей Колосовского, для обеспечения «чистоты» расследования руководство СКР могло бы передать дело в другое следственное подразделение. «В случае с господами Колесниковым, Корешниковым и Ибиевым, они могут быть необъективными даже на уровне характеристики личности подследственного Никанорова. У которого, к слову, могут быть и свои мотивы для сведения счетов с коллегами, в том числе с Пьянковым», — говорит источник. Ведь кроме показаний бывшего коллеги, у следователей группы Ибиева есть лишь материалы прослушки телефонных переговоров. В них содержится информация о том, что Никанорову, заведовавшему в МУГИСО вопросами охраны памятников, носили деньги друзья детства — коммерсанты Владимиров и Анисимов. А сам Никаноров относил деньги другому заместителю Пьянкова Артему Богачеву, получая часть купюр себе в карман. Со слов Никанорова было известно, что бенефициаром всех этих многоходовок был Алексей Пьянков. «По сути, доказательства обрываются на Богачеве, но ни один расклад не исключает заинтересованности и Никанорова, у которого имелся „очень личный“ мотив», — резюмирует собеседник. Защита Алексея Пьянкова и его советница в имущественном министерстве Юлия Вершецкая от комментариев отказываются.

прочитать статью полностью