Михаил Бондаренко, челябинец родом с Луганщины, служил в ВСУ и украинской милиции, но после Майдана уехал в Россию и в самом начале Специальной военной операции под видом военного корреспондента проехал в оккупированный украинцами родной город Рубежное, чтобы вывезти оттуда своих родителей. О своей жизни и истории спасения родных Михаил рассказал URA.RU. Когда зашла СБУ, люди стали пропадать За 34 неполных года в жизни Михаила Бондаренко произошла целая череда невероятных событий. Срочную военную службу он отслужил накануне Майдана в 2012-2013 гг. на Западной Украине, после чего устроился на работу в Управление государственной охраны Украины (российский аналог ФСО — прим. URA.RU). Будучи распределенным в первой половине 2014 года в соседний от родного Рубежного город Северодонецк, в нем он встретил начало «Русской весны». «Я тогда отработал всего месяц, а Северодонецк находился под ополчением, стояли бригада „Призрак“ Мозгового и казаки Козицына. Рубежное было „серой зоной“. После того, как ополченцы отступили, в города зашла украинская контрразведка, и люди, которые симпатизировали ЛНР… Грубо говоря, они стали пропадать. После этого нас собрал командир и сказал: кто хочет, пишите заявление на отпуск. Мы понимали, что он подразумевает, поэтому я взял своего старшего брата и через Крым приехал в Россию. Родители тогда остались в Рубежном, не захотели бросать дом», — делится Бондаренко. После отъезда с малой Родины Михаил поездил по России в поисках лучшего места. Жил в Иркутске, после получения российского гражданства преподавал устройство и электрооборудование автомобилей в местном автотехникуме, 2,5 года отслужил в российской армии в Чебаркуле, после чего перебрался жить в Челябинск. О профессии журналиста, тем более военного, он тогда не задумывался. Но все изменил февраль 2022 года. «Начало того года я запомню на всю жизнь — у меня были проблемы с работой, и в середине января отец серьезно заболел ковидом и лег в больницу. Он очень долго пролежал в реанимации, был на пороге смерти, а я тогда понимал, что что-то происходит и что-то скоро начнется. Уже тогда я пытался понять, как можно эвакуировать родителей. 5-6 марта я решил действовать, а 11 числа полностью потерял связь с матерью», — вспоминает собеседник. «Если бы меня взяли в плен, то хотя бы сразу не расстреляли» Ещё до того, как перестали проходить звонки на Луганщину, Михаил самостоятельно решил выдвигаться на спасение родителей. В то время попасть в регион было непросто: досмотр на границе был строжайший, и случайных людей «за ленточку» не пропускали. Поэтому ехать в зону проведения СВО Бондаренко пришлось под видом военкора челябинского издания «Урал-Пресс-Информ». «У меня в этом издании работал знакомый, я пришёл к директору агентства и объяснил ситуацию. В результате получил удостоверение внештатного корреспондента. Это важно, потому что если для ЛНР в этом не было проблемы, то если бы меня взяли бы в плен, хотя бы сразу не расстреляли», — продолжает Михаил. Прибыв в Луганск, Бондаренко на автовокзале встретил таксистку-бывшую ополченку, которая согласилась помочь ему спасти родителей. Разумеется, не бесплатно, но про деньги тогда Михаил думал в последнюю очередь. К тому времени ожесточенные бои шли уже в самом Рубежном, поэтому действовать надо было быстро. 18 марта объездными и полевыми дорогами новоиспеченный военкор выдвинулся за родными. «Помню, возле кольца на въезде в Рубежное было много неразорвавшихся 82-мм минометных мин: мы ещё чуть не наехали на них. После двух импровизированных блокпостов мы заехали на улицу Богдана Хмельницкого, где находилась больница. Подъехали к ней, и я начал бегать по палатам, искать родителей», — вспоминает мужчина. Тогда Михаилу бросилось в глаза, что в больничных палатах находилось по 30-40 человек: здесь, в поисках убежища от надвигающейся опасности, собрались люди со всего города. Многие из них были ранены осколками мин и снарядов. А ели они которую неделю один лишь хлеб, запивая водой из источника у церкви неподалеку. В этой суматохе Михаил чудом смог увидеть своих родителей… «С папой [тогда] встретились, подбежала мама, обнял их, и уже надо было эвакуироваться. Родители были очень удивлены — отец плакал, а мама ничего и не говорила, я сразу скомандовал выдвигаться. Мы загрузили отца на кресло-каталку и вывезли на улицу — как ни странно, тогда была полная тишина. Выехали из города мы очень быстро. А потом я узнал, что территория возле больницы контролируется украинскими военными...», — продолжает собеседник. Всё хорошо! После возвращения в Луганск Михаил начал налаживать жизнь уже здесь: из-за возраста спасенных и состояния их здоровья переезд в ставший родным Челябинск казался нереальным. Поэтому в Луганске он снял квартиру, оформил родителям российские документы, поставил на ноги отца — ковид пожилой мужчина перенес очень непросто. Луганский туберкулезный диспансер с удовольствием взял на работу маму Михаила: женщина всю жизнь проработала врачом-фтизиатром, и ее компетенции оказались востребованы. А для челябинского луганчанина, волею судьбы ставшего военкором, эта работа из временной стала постоянной. «Поначалу я, как и прежде, был внештатным корреспондентом издания „Урал-Пресс-Информ“, потом меня взяли в штат. Я ранее работал педагогом (в Иркутском автомобильном техникуме, прим URA.RU), но тексты писать не приходилось. Пришлось этому учиться, и сейчас наконец-то стало получаться», — рассказывает собеседник. За три года, прошедших с момента эвакуации родителей и воссоединения семьи, успехи Бондаренко были отмечены по заслугам: ещё в 2022 году он получил премию губернатора Челябинской области в номинации «Электронные СМИ». В этом году его авторский проект «Война в лицах» прошёл в финал престижной премии имени Владлена Татарского, и уже идет народное голосование за победителя. «В планах — развиваться и продолжать работать в журналистике. Самочувствие родителей, по сравнению с тем, какими я их тогда забрал, — небо и земля. Отец уже ходит, мама работает. Все хорошо!», — подытоживает Бондаренко.

прочитать статью полностью