Свердловская область стала первым регионом в России, где появилась штаб-квартира людей, распространяющих ВИЧ. По словам врачей, только в Свердловской области на их совести уже семь погибших детей, жизнь еще 11 малышей — под угрозой. «URA.Ru» провело собственное расследование, нашло офис «террористов» и пообщалось с идеологом смертельно опасной теории. Шокирующие подробности — в нашем материале. На Среднем Урале, благодаря «работе» ВИЧ-диссидентов (людей, отрицающих существование ВИЧ-инфекции), погибло семь детей, жизнь еще 11 находится под угрозой, — сообщили «URA.Ru» в екатеринбургском центре по профилактике и борьбе со СПИДом. «У нас было несколько десятков случаев, когда мама отказывается от лечения, ребенок инфицирован, потом ему становится плохо, в реанимации его еле-еле вытаскивают с того света, — говорит пресс-секретарь екатеринбургского центра СПИДа Мария Костарева. — Хорошо, если ребенок встал на ноги...» Свердловская область, напомним, уже не первый раз попадет в федеральные новости в связи со скандалами, связанными с ВИЧ. Два года назад впервые в стране был вынесен приговор жительнице Первоуральска, не лечившей своего ребенка от СПИДа — суд отправил нерадивую мамашу в колонию-поселение. Недавно о катастрофической ситуации с заболеваемостью ВИЧ-инфекцией на Урале нашему агентству рассказал руководитель федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадим Покровский. По словам Покровского, число зараженных ВИЧ в России приблизилось к миллиону человек, при этом на Среднем Урале — один из самых высоких в стране показателей зараженности: вирусом инфицированы 1,5 процента населения и это только официальные цифры (реальная картина, которую показывают «уличные срезы» в крупных уральских городах, — до 3,4 процента). Однако Свердловская область не только рассадник смертельно опасной инфекции. Здесь же, в столице Урала, обосновалась самая сильная в стране ячейка ВИЧ-диссидентов — людей, которые отрицают существование ВИЧ-инфекции. ВИЧ-диссиденты «В мире вообще никто и никогда еще не видел вирус СПИДа, — заявляет одна из самых ярких представителей ВИЧ-диссидентства [якобы бывший врач] Ирина Сазонова. По ее словам, у наркоманов иммунную систему разрушает не вирус, а наркотики, у туберкулезных ВИЧ-инфицированных смерть вызывает туберкулез, а не СПИД и т.д. «А антиретровирусная терапия, которая должна бороться с ВИЧ-инфекцией, на самом деле вызывает иммунодефицит, потому что убивает все клетки без разбора и особенно костный мозг», — считает бывший врач, как она сама себя называет. — Кстати, а зачем беременных заставляют сдавать тест на ВИЧ? — спрашивают Сазонову. — Меня этот вопрос тоже чрезвычайно беспокоит. Ведь сколько трагедий! Вот недавно — женщина, мать двоих детей. Ждет третьего ребенка. И вдруг она — ВИЧ-положительная. Шок. Ужас. Через месяц эта женщина сдает анализы снова — и все нормально. Но никто ни на одном языке мира не перескажет, что пережила она в этот месяц. Поэтому я хочу, чтобы отменили тест на ВИЧ у беременных (в Свердловской области ВИЧ-инфекция сегодня выявляется у каждой 200-й беременной женщины — прим. ред.). «От этих людей никогда невозможно будет избавиться: любители теории заговоров были всегда — у них американцы не высаживались на Луне, к ним прилетают инопланетяне, они готовы генерировать любые скептические идеи, — говорит руководитель федерального центра СПИДа Вадим Покровский. — У них нет никаких научных доказательств, только эмоциональные реакции: я вируса не видел — значит, его нет. На самом деле никто не видел и вируса гриппа, его видно только под электронным микроскопом — так же, как и вирус иммунодефицита. Тем не менее, все знают, что грипп есть. ВИЧ-инфекция просто более растянута по времени, поэтому она не так очевидна». ВИЧ-диссиденты и «спидологи» — давние враги. Но если раньше медики предпочитали не замечать своих оппонентов, то сегодня врачи ведут против ВИЧ-нигилистов настоящую информационную войну. «Боевые действия» разворачиваются в интернете, где медики, активно участвуют в дискуссиях в соцсетях, а также выкладывают информацию на специально создаваемых антидиссидентских сайтах. На кону — жизни пациентов: диссиденты не просто верят в свое отрицание вируса иммунодефицита — они активно распространяют свое влияние. Главной мишенью ВИЧ-диссидентов становятся, как правило, беременные мамочки. Им «доброхоты» «раскрывают глаза на правду о ВИЧ», рассказывают о том, что можно не принимать терапию (она якобы, наоборот, даже вредна), и подсказывают, как составить юридически грамотный отказ от лечения. «Когда у беременной выявляют ВИЧ, у нее появляется множество вопросов: что делать с ребенком, с беременностью, откуда вообще взялась ВИЧ-инфекция? Если не у меня, значит, у партнера были риски — когда, в браке, до брака? Что делать теперь с семьей? — объясняет состояние женщин руководитель екатеринбургского центра СПИДа Анжелика Подымова. — Женщина находится под воздействием негативных психоэмоциональных факторов. Состояние беременности — вообще очень чувствительное, но мама настроена на отрицание плохого — это природа, альфа-ритм, это вам акушеры-гинекологи скажут. И все диагнозы, которые ей сообщают, она склонна отрицать — а тут как раз СПИД-диссиденты рядом. С их помощью отметается хроническое заболевание, которое может закончиться смертью ее ребенка. Я этих диссидентов называют ВИЧ-террористами, все эти погибшие дети — на их совести». В гостях у «сказки» «Кто террористы? Мы? Это, наоборот, спидологи — террористы, а мы людей не терроризируем — лишь даем им информацию» — говорит главный екатеринбургский ВИЧ-диссидент Герман Авдюшин. Офис возглавляемого им «Всероссийского родительского собрания» — это небольшая комнатка в офисном здании на Куйбышева, 55. В кабинете мягкий диван, в шкафу — много книг, иконы. Организация известна не столько своей антиВИЧдеятельностью, сколько вполне достойными публичными акциями — например, в защиту памятников войны. «Вопрос ВИЧ занимают 1/5 нашей деятельности, у нас ведь права нарушаются во всех сферах — образовании, здравоохранении; ВИЧ — лишь маленькая часть из этого. К нам даже пенсионеры обращаются за защитой прав». Прошу Авдюшина коротко, «на пальцах», объяснить мне суть его «учения». — Есть только одна фотография ВИЧ 2004 или 2005 года — говорят, что это вирус, который сфотографировали на электронном микроскопе, — рассказывает Герман Авдюшин. — Но когда ученые Пертской группы оценили эту фотографию, то оказалось, что это просто фотография белка. — А вы врач? — Нет, я по образованию технарь, но по долгу службы уже стал врачом. Понимаете, во всем должна быть наука. Диссидент — это кто? Тот, кто отрицает общепринятую теорию. Я не отрицаю. СПИД — это открытие наших ученых, сделанное еще в 1970-х годах, против этого никто не спорит. Не я не согласен с тем, что есть вирус иммунодефицита. — По всей стране существуют центры СПИДа, берут анализы, находят или нет антитела... — Все эти анализы показывают остатки, ошмётки вирусов, а каких — никто толком не знает. Иммунная система настолько совершенна! Если бы за этим не стояли большие деньги! Сами ВИЧ-террористы говорят, что это порядка 38 млрд рублей в год — кто от таких денег откажется? Вот что у них на кону! — Люк Монтанье получил в 2008 году нобелевскую премию за открытие ВИЧ! — Нобелевскую премию и Обама получил — и что? Коррумпированность нобелевского комитета всем известна, так что это не доказательство. Монтанье, когда ему сказали, что вирус не обнаружен, своей рукой на лабораторном исследовании зачеркивает и пишет: «Обнаружен». У нас есть этот документ. — Что для вас могло бы стать железным аргументом, что ВИЧ существует? — Не я должен вас убеждать, что ВИЧ нет, а вы должны меня убедить, что он есть — это же презумпция невиновности. Это только в 37 году расстреливали всех, кто не докажет, что он не виноват. — Не боитесь уголовной ответственности — за те детские смерти, которые на Вашей совести? — Это все домыслы Подымовой и компании, ее частное мнение. Если бы я где-то нарушал закон... На сегодня мы его не нарушаем. Мы законопослушны. Ни один ребенок по моей вине не умер. Невыдуманные истории «Изначально у меня не было отрицания медицины и даже страха перед препаратами не было, — рассказывает одна из пациенток екатеринбургского Центра по борьбе со СПИД. — Но однажды я наткнулась на обсуждение на форуме мам „ВИЧ — миф или реальность“, начала контактировать с этими людьми. Потом со мной начал общаться „психолог“, который раньше якобы работал в центре СПИДа, — лично меня мнения именно этих людей, связанных с медициной, заставили усомниться [в существовании ВИЧ]. Мне говорили, что терапия — это „ужас-ужас“, ребенок может родиться нездоровым, и этот страх всё перевесил. У меня был низкий иммунный статус, около 200 клеток (норма — от 500 до 1200 — прим. ред.), но я чувствовала себя совершенно здоровой, ничем не болела в течение 5 лет. Проблемы со здоровьем начались резко и сразу — воспаление почек, которое никак не вылечивалось, постоянно держалась температура, я с трудом ходила. На тот момент уже погиб моей ребенок, но даже смерть дочери не заставила меня отказаться от этой теории: люди убеждали меня, что дочка умерла не от СПИДа, а это врачи довели ее до такого состояния за 10 дней в реанимации, где пичкали ее терапией. До 2,5 лет дочь тоже ничем не болела, но у нее началась кишечная инфекция, и все произошло очень быстро. Понимать, что все не так, как казалось, я начала через год после того, как умерла дочь. Я сдала анализ — он показал восемь клеток. Я поняла, что еще немного — и я умру. Я читала много историй про побочные эффекты, но сама я уже третий год принимаю терапию — и у меня никаких побочных эффектов. Мой муж в итоге от меня заразился, но мы к этому были готовы, сейчас он тоже принимает терапию, для нас это не создает никаких проблем. У нас родился еще один ребенок. Единственное — ужасно сознавать, что можно было что-то изменить, но ты этого не сделал». Самой известной историей смерти ребенка от ВИЧ стала история челябинского школьника Дани М.: его отчим Максим сам лично предал ее огласке, и даже выступал на ток-шоу на украинском телевидении, обвиняя врачей в смерти ребенка. В 2013 году 10-летний мальчик поступил в челябинскую больницу в очень тяжелом состоянии, где ему был поставлен диагноз — ВИЧ-инфекция на последней, четвертой стадии. Врачи настаивали на лечении антиретровирусными препаратами, однако родители были категорически против, так как считали, что терапия негативно сказывается на здоровье их сына. В итоге лечение проходило в принудительном порядке, но спасти мальчика так и не удалось. 14 июня 2014 года Дани не стало, расследование до сих пор не закончено. «Сегодня 2/3 больных СПИДом умирают от туберкулеза, — говорит главврач екатеринбургского центра СПИДа Анжелика Подымова. — Но те, кто начал вовремя принимать терапию, не болеют туберкулезом и не умирают от него. Это смешно: иметь маленький вирус в организме и в наше время умереть от туберкулеза! А от цирроза или от сепсиса? Мы все взрослые люди, каждый принимает решение сам, а мы стараемся помочь принять правильное решение. Сегодня уровень медицины таков, что и с ВИЧ-инфекцией можно справиться, чтобы вирус не размножался. Люди с ВИЧ-положительным статусом могут родить здорового ребенка, жить полноценной сексуальной и семейной жизнью — все поправимо, если лечиться вовремя».

прочитать статью полностью