Урал переживает серьезнейшую смену власти: в территории, где каждый регион особый, сменились сразу два губернатора, заменен полпред. В элитах непонимание ситуации, растерянность, недоверие к новой власти. Все выжидают. Государственная система не работает. Как уральские регионы смотрятся со стороны, какими были ошибки Мишарина, почему пермяки аплодируют Басаргину, сворачивающему резонансные проекты? Что это: немощь двух конкретных губернаторов или серьезная политическая проблема всей страны? Об этом мы спросили Вениамина Голубицкого, бывшего главу администрации при губернаторе Росселе, а в последние пять – президента «Ренова-СтройГрупп», компании, реализующей масштабные проекты на Урале, в Питере, Московской области, Ярославле. В общем, человека, имеющего и серьезный опыт работы с властью, и моральное право давать оценки увиденному.

 

 

- У меня были очень хорошие отношения с Александром Сергеевичем [Мишариным], и я убежден, что намерения у него были самые благие. И также убежден, что Свердловская область – одна из сложнейших в России. Очень высок образовательный уровень, была высока политическая активность (когда вся страна голосовала в одну сторону, Свердловская область – обязательно наособицу), а в ситуации назначения губернатора у людей появилось ощущение, что от них ничего не зависит. И власть не добилась того, чтобы это ощущение изменить, а не слыша людей ничего сделать нельзя.

 

Вторая часть – не было опоры на местные элиты, а в Свердловскую область нельзя завезти команду, которая ее преобразует. Десантирование в этом регионе ничего не решит, опираться нужно на местных.

 

Третье – нужно опираться на потребности людей. Если ставишь задачу принять ЭКСПО, то этим должен жить весь регион, каждый должен понимать, какое шоу мы хотим показать всему миру. Принцип власти прост: придумал что-то – докажи необходимость. В Свердловской области проекты выдуманные, проекты для Москвы не пройдут. Это должна быть идея для тех, кто живет в области.

 

 

 

- Да, ощущение «третьей столицы» реально присутствует в сознании, и не элитном сознании, а в массовом. И если власть не отвечает на эти вызовы или, еще хуже, показывает вам, что вы люди второго сорта – это вызывает протест. Никогда в Екатеринбурге не примут ответ на вопрос, почему ты так делаешь: «Потому что Москва велит». Если хочешь – ты адаптируй то, что является федеральным трендом к сознанию екатеринбуржцев, чтобы они понимали, какая часть задания его, с учетом его знаний, достоинства, исторической памяти, самооценки.

 

 

- Говорить за всю страну не буду, в Свердловской области – точно. Свердловчане привыкли к тому, что есть политика, что политики персоницифированы. Вспомните, наше региональное законодательство во многом опередило федеральное.

 

 

- Да, потому что это был способ консолидировать элиты, учитывать их мнение, порождать ответственную позицию по важным для региона вопросам, повышать управляемость ситуации. Включенность элит, включенность бизнеса не менее важна, чем включенность масс. Даже в ситуации назначения губернаторов отсутствие контакта с региональными элитами всегда приводит к конфликту и отставке губернатора. Без взаимодействия с элитами с одной стороны и обществом с другой ни одна региональная власть не устоит.

 

Если говорить об уничтожении  этого института, то я думаю, это серьезным образом повлияло на то, что произошло в Свердловской области.

 

 

 

- Свердловская область не может остановиться. Объясню на примере: считается, что у России должна быть национальная идея, которую смог бы повторить любой житель страны, которая бы откликалась в нем, вызывала гордость. Также и Свердловской области нужна такая идея. Человек должен понимать, почему он живет в Свердловской области и будет жить в ней дальше. Если он говорит: «Мне бежать отсюда некуда» - все кончено. Людям необходимо вернуть ощущение того, что они хозяева области, находятся в эпицентре российской политики, российской экономики.

 

 

- Это совокупность чувств. Скорее ощущение, что он не в забытой Богом провинции, а в Свердловской области.

 

 

 

- Было. Мы всегда жили тем, что строили такое, что нигде больше не строится, гордились своими замечательными художниками, своими традициями и историей, видели, как наши идеи принимались на федеральном уровне. Сами свердловчане – титаны. Безусловная находка «Академического» - Алексей Петрович Воробьев. По его качественному потенциалу я был бы рад , если бы он работал с нами в Москве, но он безусловный патриот Урала и глубоко укорененный здесь человек. Это очень важно.

 

 

- Очень большая проблема – отсутствие кадров, и это проблема не одного губернатора. Очень сложно собрать команду высококвалифицированных людей. Я должен отдать должное той системе, в которой я работал: у Росселя был абсолютный приоритет в ориентации на профессионалов. Он слушал. Всякие были аппаратные казусы, разные были советники и шептуны, но он понимал, что базисным должно быть решение специалиста. А специалистов очень немного.

 

 

 

- Людей, которые профессионально погружены в ту или иную тематику, могли бы решить проблему, очень мало. Ну, найдите грамотных специалистов по ЖКХ. Это очень сложно, потому что рынка нет. В части ЖКХ есть бардак, есть непонимание ситуации, отсутствие должных экономических механизмов, и нет системного решения проблемы. Специалист в такое не пойдет, потому что понимает – он утонет, погибнет в проблемах. Губернатор не справится – нет инструментария. Все, тема закрыта. Для решения нужно сочетание: нужна качественная нормативная база и люди с государственным мышлением, но понимающие и бизнес-модели.

 

Выборность губернатора могла бы стать необходимым компонентом в части создания ответственности. Не может быть ответственности лишь перед одним, даже самым великим человеком. Она должна преобразовываться в общественные институты, которые бы давали обратные связи. Тогда появляется необходимость хотя бы артикулировать свои планы, убеждать население.

 

В том же в «Академическом» мы каждый раз должны доказывать людям, что они живут в лучших условиях, что могут гордиться тем, как живут, и сами могут улучшать эту среду. И они понимают, что мы их слышим, что мы готовы отвечать за качество того, что делаем. И у нас социально ответственный бизнес не потому, что нам так кто-то сказал, а потому что у меня бизнеса не будет, если я не буду думать о людях.

 

 

 

- Здесь два взаимосвязанных вопроса: централизация и управляемость. При том, что у меня вполне демократическое сознание, я понимаю, что вопрос управляемости для России – очень важный. Нельзя дестабилизировать ситуацию и проговаривать, что сначала дестабилизация, а потом придем к правильному решению. Ничего не выйдет. Хаос захлестывает, и ничего лучшего не появляется.

 

 

- Конечно. Сегодня много голосов о том, что не важно, кто и как, а важно сместить власть. Никогда с этим не соглашусь, это меня пугает. Не потому, что я благополучен. При определенном уровне благополучия можно позволить себе жить в любой части мира, но я хочу жить в России. И дети хотят здесь жить. И поэтому для меня ценен не призыв сменить власть, а объяснение того, какие перемены ты предлагаешь, какова твоя программа.

 

Я не сторонник теории малых дел, но уверен, что решение жилищных, бытовых проблем меняет сознание человека. Если ты живешь в скученности сарая, коммунальных склок – у тебя агрессивное сознание, и наоборот, когда есть автономность, набор ценностей – ты держишься их. Люмпенизация – самое опасное, что было в России.

 

 

 

- Я вам больше скажу: политика Чиркунова вызывала недовольство населения. Нельзя ничего навязывать, нельзя говорить человеку: «Ты будешь жить вот так». Он тебе ответит: «А почему ты так решил? Я хочу иначе». Нужно доказать. Мы в «Академическом» маленькими шажками доказываем, что можно иметь нормальные, сохранные детские площадки во дворах, что можно людей вывести на субботник и он не будет коммунистическим. Но есть вещи, которые мы переломить не можем. Например, паркинги. Мы обеспечили людям такой уровень безопасности, что они не боятся за свои машины на улице и не хотят никакие паркинги. То, что можно выезжать зимой из теплого помещения, что паркуясь на улице ты портишь двор, в котором твой же ребенок гуляет, – это не аргументы. Медленно стереотип меняется, а мы не давим.

 

 

 

- Да, и мы моментально потеряли бы доверие жителей. Будет отторжение, и я никогда не верну их на позицию сотрудничества.

 

Тоже и с Чиркуновым. Нельзя сказать: «Я знаю, какая она – культурная жизнь». Нельзя утверждать, что культура – это только Марат Гельман. Он тоже мой хороший знакомый, но Алексеев не хуже, и в культуре есть еще много других. Поэтому если ты хочешь задать тренд на культуру, ты не говори: «Я потрачу деньги и привезу вам культуру, в которой вы нуждаетесь», ты образуй сообщество, обсуди, выскажи свое мнение, какой должна быть культурная среда в Перми.

 

И второе: пойми, каковы первоочередные потребности людей. Вот нам люди сказали: вода и безопасность. И мы первым делом протянули в «Академический» водовод и обеспечили такой уровень безопасности, которого в стране нет. Зачем сделали? Потому что этого хотят люди, и теперь мы можем решать другие задачи. Теперь появились культурные потребности, запрос на лучшую школу в городе, лучшее медицинское обслуживание.

 

У Олега такого контакта не хватало. Он взял какой-то кусочек элиты, в этом кусочке формировал свой светлый образ, и в основном – на экспорт для Москвы. Я сам родом из Перми, смотрел, что там происходило: со стороны было приятно посмотреть на разные экшены, расставленные фигурки. Тем более у меня, в отличие от некоторых земляков, это искусство не вызывает отторжения. Но на этом все! Больше ничего.

 

 

 

- Да, событийный ряд был насыщен. Но кто потребитель? Опять узкие элиты, и даже не местные – он даже потребителей завозил, устраивал шоу для страны.

 

Не думайте, что я участвую в каком-то пинании уходящего. Я это говорил и когда Олег был у власти, и могу сейчас это повторить.

 

Это отношение можно посмотреть и на строительных проектах. Мы привезли Олегу проект «Дягилевский» - другой берег Камы. Он попросил разрешения, выставил на своем сайте как визитную карточку. Что потом? Нанимает голландцев, те делают свой проект без всякой связи с ментальностью населения, с его мнением. Почему у тебя голландский архитектор навязывает стандарты жизни в Перми? Это абсурд! Люди по-другому хотят жить.

 

А дальше что? Весь город будет строить один архитектор? В Сколково это, например, непозволительно: собрали архитекторов, позвали туда и этого голландца (Марат Гельман попросил, я добился включения, так он ни разу не пришел). У нас все поделились идеями, совершенно разными проектами, но между собой они договорились, каким должен быть весь город.

 

 

 

- Приоритетным проектом сейчас является наш вход в Петербург, вход с крупным проектом «Морской фасад». Это, наверное, крупнейшая здесь площадка, готовая для комплексного освоения, и заявка на статус визитной карточки города. Строить будем на намывных землях, то есть без проблемы прав третьих лиц, обременений, сносов.

 

 

- Нет, вполне разумно. Если сравнивать, сколько стоит выкупить землю у кого-то и сколько стоит ее намыть (я сам был поражен) – намывать дешевле. И у нас в этом проекте хороший партнер – не девелоперы, а люди, профессионально занимающиеся портами и намыванием земель.

 

Второе. Мы существенно продвигаемся в Московской области – там два больших проекта.

 

Третье: серьезно двигаемся в сферу малоэтажного строительства. Поначалу я скептически к этому относился, но… Сегодня выступал [вице-премьер Игорь] Шувалов, и он прав – основная проблема в стереотипах людей, в пережитках советского прошлого. Сейчас запрос: для постоянного проживания - большой многоквартирный кирпичный дом, с соседями, а если за городом – то это дача, это временное жилье. Но мировой тренд: ближе к земле, а в России земли столько, что ограничений нет никаких.

 

Мы будем экспериментировать в Ярославской области – специально заходим в среднюю полосу России, где деньги не падают с неба, нет нефтяных скважин, и ставим себе задачу выстроить экономику проекта так, чтобы попасть в спрос потребителя. У нас есть «Академический» как пример для всей России в части комплексного освоения территории, а сейчас хотим такой же пример в части малоэтажного строительства.

 

 

 

- У нас нет задачи обязательно поселить в «Академическом» зоопарк. У меня друзья когда-то жили рядом с московским зоопарком, и я скажу, что это сомнительное удовольствие, особенно по утрам (смеется).

 

 

- Значит, вам повезло. По зоопарку Екатеринбурга: это должно быть решение, принятое городской администрацией. Биться за зоопарк мы не будем точно, парк у нас запланирован, и мы будем его делать. Есть вариант водного парка с массой развлечений. Есть другие предложения. Пока мы определяемся с идеологией, и уже определили, что развлекательная часть должна быть сумасшедшей, не имеющей аналогов в России.

 

«Академический» становится дорогой площадкой, все хотят туда. Сейчас сумасшествие: как только участок выставляется на аукцион – цены космические. У нас сети есть, дороги есть, люди есть. Сегодня в планах строительство торгово-развлекательного центра, и я не знаю, как скрываться от операторов, которые хотят его строить, потому что спрос уже сформирован и заниматься торговлей – одно удовольствие.

 

 

- Проблема была в том, что Министерство обороны медленно заселяло квартиры. Я говорил на всех уровнях, Минобороны обещало сделать работу над ошибками. Сейчас мы заселили практически все, но не дело, когда полтора года простаивали.

 

 

 

- Эта ситуация проще: расходы мы с Министерства обороны истребовали. У нас нормальная арбитражная практика, и не собираемся никому прощать  разгильдяйство.

 

Вопрос в другом: это же живые люди, которые ждут получения квартиры.

 

 

- На мой взгляд, это излишняя нормативная зарегулированность. Вопрос обеспечения военнослужащих жильем по всей России решается в Москве. Вы представьте, что такое из дальнего гарнизона выслать документы, а потом  узнать, что у тебя какой-то справки не хватает. Министр заявил, что они будут пересматривать этот порядок, вновь отдадут его на места, и если это чудо произойдет – я думаю, проблема рассосется в пять секунд по всей России.

 

 

- Первый раз слышу такое. Все, что мы обещали, – все сделано. У нас построено три садика, четвертый строится. Проблем с обеспеченностью детскими садиками в районе нет и не будет.  

 

Более того, мы сделали области и городу предложение, которое позволяет решить проблему с детскими садами. Мы готовы их строить, и не только в Академическом - но решив задачу с их будущим. Либо бюджет дает гарантию того, что администрация возьмет эти садики в долгосрочную аренду (это позволяет в бюджете растянуть эти расходы), либо выкупает с длительной рассрочкой. Оба варианта нас устраивают, и мы вошли в обсуждение этих предложений.

 

 

 

- Мы много лет говорили, что Росстрой необходим, и я скажу, что если на начальном этапе, когда мы только продвигали «Академический», в России бы не существовало Минстроя, а потом Росстроя, мы бы ничего не добились. Этому проекту очень много дал Сергей Иванович Круглик, на тот момент директор Росстроя.

 

 

- Думаете просто ведомство? Зачем нужен врач-пульмонолог или кардиолог? Ходите просто к врачу. Вы же хотите, чтобы вас осматривал врач-специалист в той сфере, с которой у вас связано заболевание. Почему в университете не учат всем специальностям сразу? В нашем вопросе – то же самое: в России, стране принимающей вызовы по объемам стройки, не может быть не быть структуры, которая бы понимала отрасль. Опыт передачи полномочий просто Минрегиону показал, что руки до работы в этой специфической сфере не доходят. Шувалов сегодня это признал.

 

Стране нужен такой рабочий орган, который бы аккумулировал информацию обо всем, что касается строительства, включая погодные условия, специфику грунтов и так далее. В свое время в каждом регионе были институты, занимавшиеся данной работой. Сейчас их нет, и собрать объективную информацию невозможно. У нас есть участок в Подмосковье: мы получили все разрешения на стройку, объект запланировали крупный, начали земляные работы, выясняется, что под нами проходит газовая труба высокого давления. Это большое счастье, что ничего не произошло. Нашей вины нет – все разрешения получены, ни на одной схеме этого трубопровода нет! Вот проблема, которой быть не должно!

 

 

- Компетенция должна быть в одном месте, и я соглашусь – отрасли нужен грамотный лоббист. Если компетенция нигде не сконцентрирована, то начинается конкуренция ведомств – самое страшное, что может быть. Это значит, вместо одной бумаги – 20, другой уровень коррупционности, и пошло, и поехало.

 

 

- Сегодня Шувалов сказал, что у страны есть амбициозная задача, власти хотели бы строить 100 млн кв метров жилья в год. Но он говорит: «Я не понимаю, возможно это или нет». Когда зампред правительства так говорит (а Игорь – он и честный, и эмоциональный), это означает, что информацию просто перестали собирать и у власти действительно нет данных по этой теме. А когда был Росстрой, были данные, что можно сделать за год в стране и что уже делается. Сейчас каждый губернатор высылает какие-то данные, что он построил, включая туалеты и дачные домики, и получается какая-то картина, в которой нет ответов: как мы построили, что построили, по какой цене, что достроили, а что – нет.

 

 

- Давать возможности. Что толку давить? Все цифры доказуемы: сегодня [глава РФЖС] Браверман говорил, что  у нас стоимость земли составляет 10% от стоимости жилья, но это не так – это средняя температура по больнице. В этой цифре нет десятка экономически развитых региональных столиц, нет Москвы с Питером, нет учета стройки в черте города и за чертой. Это все совершенно разные вещи, есть объекты, где цена земли – более 40%. Кто-то во власти должен это понимать.

 

Никита Белых сегодня правильно говорил: Росстрой должен сформулировать, что у него есть определенные проекты из таких-то материалов, которые должны быть реализованы на определенных площадках в оговоренные сроки, с оговоренной ценой. Если застройщик не может сделать – значит, он технологически не соответствует, или у него аппаратные расходы высокие, или он жаден и хочет прибыль 150%. Тогда задание выполняют другие.

 

 

- А вот этого я вам не скажу! Хотя и знаю. Я думаю, что ситуация уже решена. И так много наговорил.