Государственный визит президента РФ Владимира Путина в Пхеньян заставил Запад занервничать. Месяц назад Путин в Пекине встречался с лидером КНР Си Цзиньпином. И вот новая встреча с еще одним противником США — Ким Чен Ыном. Как рассказал URA.RU ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН Ким Ен Ун, повод для беспокойства у Штатов есть: РФ и КНДР заявили о подписании договора о всеобъемлющем стратегическом сотрудничестве, а это — большие возможности в военном и гражданском секторе.
— Какие политические смыслы несет этот визит президента России Путина в КНДР?
— Россия укрепляет отношения со странами, которые являются политическими и даже стратегическими партнерами, с которыми у нее общие принципы внешней политики. Северная Корея — это единственная страна, которая заявила о том, что она находится в «одном окопе» с Россией, кто признал референдумы в Донбассе. Ни Китай, ни наши союзники по ОДКБ — никто об этом не заявил. Плюс, обратите внимание, Ким Чен Ын, когда поздравляет Владимира Путина с праздниками, обращается к нему «товарищ», а не «господин». Это тоже указывает на особый характер отношений [не просто друг, но и союзник].
— Означает ли это, что мы в военном плане готовы поддерживать друг друга?
— Это не означает, что Россия вместе с Северной Кореей собирается, например, воевать против Южной Кореи. Россия сохраняет равноудаленную и равноприближенную позицию на Корейском полуострове. Мы не хотим там быть ни на чьей стороне, но мы будем строить такие отношения с каждым из корейских государств, какие они хотят строить с нами. Если Южная Корея не хочет сейчас с Россией развивать отношения, если она вводит санкции, мы не будем стелиться. И на недавней встрече с редакторами иностранных медиа на вопрос представителя южнокорейского агентства президент Путин сказал, что сейчас отношения у наших стран не очень хорошие, но это был не выбор России, это было решение правительства Южной Кореи. КНДР же, напротив, очень хочет развивать с нами связи.
— Какие, например? Вот по торгово-экономическим связям информации вообще очень мало. А бизнес отказывается вдаваться в подробности, рискуя попасть под санкции Запада.
— Торговля у нас, конечно, небольшая, но важно, что все расчеты идут в рублях. Самая серьезная проблема здесь в том, что у наших стран разный политический строй: в России — капиталистическая экономика, в КНДР — социалистическая, и предприятия находятся в госсобственности. Россия больше нацелена на внешнеторговые отношения по линии частных компаний, Северная Корея опирается на госкомпании. Это накладывает свой отпечаток. Северокорейским организациям проще вести бизнес с российскими госкомпаниями — правила игры более понятны. В дальнейшем, думаю, отношения будут развиваться таким образом, что российские госкорпорации (Ростех, который выпускает и военную, и гражданскую продукцию, Сбер и ВТБ, Газпром и другие) будут расширять сотрудничество с северокорейскими организациями.
— А что КНДР может поставлять в Россию?
— Многое. Например, электротехнические изделия, магнитные руды, фрукты и так далее. В Северной Корее очень хорошее качество одежды. Знаете, несколько лет назад одна шведская фирма приобрела партию джинсов производства Северной Кореи. Им запретили продавать, хотя продукция пользовалась огромной популярностью — джинсы были качественными и доступными. Запретили потому, что это — КНДР (страна под санкциями ООН — прим. URA.RU). Текстильная продукция из Северной Кореи, где уровень жизни не такой высокий, а цены доступные, действительно могла составить серьезную конкуренцию местным брендам. Кстати, французская мультипликационная индустрия во многом ориентируется на фильмы, произведенные Северной Кореей. Мультипликаторы из КНДР создают фильмы, но во Франции они идут уже как местные, несмотря на то, что созданы в КНДР.
— Как бы вы оценили уровень компетенций северокорейских технических специалистов?
— Авторами многих программных решений, которые создаются в крупных корпорациях в США, являются северокорейские специалисты. Но это не афишируется. Некоторые из северокорейских фирм, которые действуют в других странах, скрывают свое отношение к КНДР. Они могут быть зарегистрированы в Голландии, в Китае, в других странах. Но даже в США недавно появились публикации, которые говорят о том, что уровень информационных технологий, квалификации кадров северокорейских специалистов, которые работают в сфере IT, очень высокий. Помните, в прошлом году по Москве-реке начали ходить речные трамвайчики на солнечных батареях?
— Да, конечно.
— Так вот, лет пять назад подобные суда уже ходили по реке Туган в Пхеньяне. Вот вам еще один пример развития технологий в Северной Корее. Ну и вы же наверняка обращаете внимание на то, что северяне регулярно производят запуски ракет. Они уже научились делать межконтинентальные ракеты на твердом топливе. Это наглядно показывает уровень их технического развития.
— Если говорить о военно-техническом сотрудничестве, какие здесь перспективы у России и КНДР? Южнокорейские и западные СМИ постоянно пишут о том, что Россия уже закупает снаряды для СВО.
— Об этом действительно много пишут. Северная Корея производит приличное количество снарядов. Но я не вижу предпосылок для того, чтобы Россия покупала их. Северянам, учитывая их ситуацию, их отношения с Южной Кореей, снаряды самим нужны. Они регулярно вынуждены проводить артиллерийские учения, где расход очень большой. И президент Путин, и Минобороны сообщали, что российские предприятия увеличили собственное производство боеприпасов, и этого вполне хватает для ведения боевых действий.
— Учитывая уровень наших военных технологий, уровень северокорейцев, в чем может быть военно-техническое сотрудничество, которого так боятся те же США?
— Прежде всего, это беспилотные системы. Российская спецоперация показала их значение для военных действий в современных условиях. Для беспилотников важна серьезная элементная база, микроэлектроника. Думаю, что в этом направлении Россия и КНДР могут наладить взаимодействие. Потому что беспилотные системы сегодня имеют не только оборонное значение, но применяются и в гражданском секторе.
— В КНДР микроэлектроика на каком уровне?
— Мы не можем знать подробностей [в силу закрытости информации], но мы знаем одно: если у Северной Кореи работает система управления ракетами, спутниками, значит, с микроэлектроникой все в порядке — без нее там просто не обойтись. В производстве полупроводников пусть северокорейцы еще не достигли, может быть, уровня Южной Кореи и Тайваня, но головы у них очень хорошие. Очень много талантливых людей из КНДР принимались в российские вузы на технические специальности. Одна из особенностей корейцев — технические кадры там очень продвинутые, и, думаю, они могут организовать собственное производство микрочипов — их подготовка позволяет это сделать.
— Это все и пугает США? Ведь, судя по сообщениям СМИ, там едва ли не истерика из-за визита Путина в Пхеньян.
— Конечно. Штаты боятся углубления сотрудничества. В своем выступлении в МИД 14 июня Путин же сказал о необходимости создания евразийской системы безопасности. Один из пунктов этого процесса — постепенный вывод иностранных войск из стран континента. Что американцы делают в Южной Корее? На территории Северной Кореи нет ни одного иностранного солдата, ни одной иностранной военной базы. В Южной Корее американцы понатыкали своих баз, содержат там аэродромы, военно-морские силы. Они постоянно проводят совместные учения: только за четыре месяца этого года было 80 учений, совместные учения с участием японских кораблей и венных самолетов. Также отдельно учения проводят США и Южная Корея. Для чего это все?
— У вас есть ответ на этот вопрос? Может быть, американцы боятся, что Путин и Ким Чен Ын создадут военный союз, расширят военно-техническое сотрудничество (особенно в свете нового договора о всеобъемлющем стратегическом сотрудничестве)?
— Дело в том, что США с самого основания КНДР задались целью ликвидировать Северную Корею. Пока у Пхеньяна сохраняются нормальные отношения с Москвой, а также с Пекином, американцы этой цели не достигнут. В Конституции же Южной Кореи написано, что Республика — это весь Корейский полуостров, и она будет добиваться объединения. Это значит — поглощение Северной Кореи. Между тем площадь КНДР 122 тыс квадратных километров, а Южной Кореи — 100 тыс, и при этом Сеул говорит, что Северная Корея — это его территория. Пхеньян подобного не говорит никогда. В США есть специалист по Корее Виктор Ча. Он недавно сказал, что действующий режим в КНДР может очень скоро рухнуть, как в свое время рухнул Советский Союз. Но в США не понимают, что Северная Корея усвоила урок СССР, и повторения того же сценария там не будет. Там понимают, насколько важно следовать интересам своей страны, а не мифического Запада.
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Подписка на URA.RU в Telegram - удобный способ быть в курсе важных новостей! Подписывайтесь и будьте в центре событий. Подписаться.
