На саммите БРИКС в Бразилии, который стартует 6 июля, Россию будет представлять глава МИД Сергей Лавров. Как объяснил URA.RU соучредитель Центра международного взаимодействия и сотрудничества, политолог Алексей Малинин, президент Владимир Путин будет участвовать по ВКС, поскольку бразильские власти не смогли обеспечить его безопасное пребывание в стране. Но это не помешает РФ продвигать свои идеи укрепления, расширения БРИКС и создания альтернативных G7 финансовых инструментов.
- Саммит БРИКС в Бразилии стартует 6 июля. Президент Путин не полетит на него, поскольку бразильские власти вынуждены были бы исполнить ордер Международного уголовного суда (Россия не признает этот орган, — ред.) в отношении него. Но, например, с Монголией год назад удалось урегулировать этот вопрос. Почему бразильцы не смогли обеспечить безопасное пребывание Путина на своей территории?
- Бразилия, конечно, могла бы обеспечить безопасное пребывание Владимира Путина на своей территории, если бы она публично об этом заявила. Монгольская сторона так и сделала: она заранее открыто объявила, что не будет исполнять ордер об аресте Путина, выданный МУС. Плюс ко всему, Монголия является нашим соседом. И мы понимали, что по совокупности причин этот визит будет безопасным. Учитывая, что Бразилия таких заявлений на самом высоком уровне не сделала, и то, что Бразилия находится далеко от России (с обеих сторон нас разделяют океаны), это создает дополнительные риски.
А поскольку речь идет об участии президента, безусловно, вопросы безопасности в приоритете.
- В любом случае, Путин выступит — по видеосвязи…
Ушаков раскрыл, как Путин будет участвовать в БРИКС в Бразилии, где работает юрисдикция МУС- Более того, нашу страну на саммите будет представлять министр иностранных дел Сергей Лавров... Уровень представительства страны на мероприятии — это, конечно, значимый вопрос. Но самое главное — это то, что обсуждается на полях саммита, в двусторонних и многосторонних форматах. В 2024 году, в том числе благодаря усилиям нашей страны удалось наполнить повестку БРИКС и усилить работу по созданию альтернативных платформ и расчетно-депозитарной трансграничной системы, зерновой биржи, инвестиционной платформы. И сейчас главное то, какие вопросы Лавров будет поднимать, а дальше — как они будут выводиться на уровень прямой коммуникации после саммита БРИКС.
- Какие идеи сейчас транслирует Россия в рамках БРИКС? С чем едем в Бразилию?
- Прежде чем транслировать новое, мне кажется, нужно разобраться со старым. У БРИКС есть очень важная амбициозная цель — создавать альтернативные механизмы торговли, которые не были бы привязаны к западным платежным системам, банковским структурам и страховым механизмам. Макроцель БРИКС — обеспечить такую инфраструктуру.
Эта инфраструктура будет независима от каких-либо западных институций, которые сейчас так или иначе влияют на мировую торговлю. Это непростой процесс, но он идет. И это главное направление.
Если мы посмотрим на итоговую декларацию прошлого года, там говорится о создании и развитии крайне серьезных инструментов внешней торговли без привязки к западным механизмам. Чтобы довести эту работу до конца, на ней нужно сосредоточиться.
Путин и Си Цзиньпин не приедут в Рио-де-Жанейро на встречу с коллегами: что нужно знать о саммите БРИКСВторая задача — это постепенно расширять БРИКС. Но расширять не в формате полностью открытых дверей, когда объединение превращается в список стран из половины мира, а когда это происходит последовательно, с пониманием перспектив и того, как новая страна или партнер БРИКС интегрируется в создаваемые механизмы.
- Но ведь в этом году благодаря лоббизму России Индонезия стала десятым полноправным участником объединения. Почему страны пошли на это? Не ради же красивой цифры «10» (Саудовская Аравия так и не приняла членство, — ред.)?
- Индонезию взяли, потому что, во-первых, это огромный рынок и население больше 200 млн. Это очень важный игрок в Азиатско-Тихоокеанском регионе. У нас с Индонезией активно развивается торгово-экономическое партнерство, планируется создание зоны свободной торговли Индонезии с ЕАЭС. Здесь все взаимосвязано. Поэтому присоединение этого государства очень логично.
Желающих стран стать членами объединения — четверть мира, и даже побольше. Да, есть политика открытых дверей, просто двери не должны быть открыты при любом раскладе.
Но, чтобы сохранять ценность БРИКС, чтобы не распыляться и оставлять в качестве приоритета развитие тех инструментов и тех новых институтов, которые создаются БРИКС, нужно последовательно расширяться, а не бесконтрольно.
- Есть ли еще страны, которые могут стать полноправными членами объединения?
- Расширяться все-таки будет именно формат партнеров БРИКС. Бразилия поддерживает присоединение в этом статусе Вьетнама (недавно США установили на экспорт из этой страны пошлины в размере 20%, — ред.) и Нигерии. Это вполне логичная схема. С Индонезией действительно получился такой ускоренный режим. Думаю, что пока в БРИКС нет забюрократизированности, отсутствует излишний формализм, это вполне допустимая история.
- А дело вообще идет к институализации объединения? Все-таки БРИКС разрастается, и управление процессами становится все более сложным.
- Мне кажется, это двойственная история. С одной стороны, действительно БРИКС нужно институционализироваться, думать хотя бы о создании штаб-квартиры, большего количества регламентных документов. С другой — сейчас БРИКС во многом и привлекателен за счет того, что там нет чрезмерного формализма, нет механизма вступления, который подразумевает, что страна должна соответствовать множеству критериев.
С учетом того, что БРИКС находится уже не на взлете, а в полете, но ему нужно подниматься выше, вполне логична такая полуформализованная и не забюрократизированная форма существования.
- Если вы говорите, что БРИКС не на взлете, а в полете, если учесть, что в БРИКС уже входят 10 крупных экономик, много стран-партнеров, в целом, экономики стран БРИКС превзошли экономики G7, можно ли ожидать, что в какой-то обозримой перспективе уже не «семерка», а БРИКС будет определять мировые тенденции?
- В БРИКС входят крупнейшие экономики мира — Китай, Россия, Бразилия, Индия. Так или иначе БРИКС уже влияет на тренды мировой политики. Но некорректно будет говорить, что страны «большой семерки» оказались на втором плане. Все-таки БРИКС и «семерка» — это разные форматы.
БРИКС изначально создавался как объединение стран с развивающимися экономиками, которые за счет взаимодействия друг с другом должны были расти. Но сейчас называть Россию, Китай, Индию развивающимися странами будет неправильно – это уже развитые страны.
БРИКС — это потенциально полноценная платформа развития, которая будет предлагать альтернативные инструменты ведения внешнеэкономической деятельности. А клуб G7 — это просто клуб стран по интересам, причем стран прозападных, тогда как в БРИКС страны во многом ведут многовекторную внешнюю политику. Они могут не соглашаться друг с другом по тем или иным вопросам, но они не представляют себя в виде клуба правителей мира.
- Если вернуться к инициативам, которые президент озвучивал на саммите в Казани: новая инвестиционная платформа, зерновая биржа, цифровые платежные платформы, — как это все будет работать? Есть ли какие-то подвижки в разработке этих инструментов?
- Эти механизмы планируется интегрировать в Новый банк развития БРИКС, поэтому президент Путин и другие дружественные страны уделяют такое внимание контактам с главой банка Дилмой Роуссефф.
На его базе, в принципе, возможно сделать и новую зерновую биржу, и трансграничную расчетно-депозитарную систему, и полноценную инвестиционную платформу. Разрабатывается также межбанковский механизм.
Эта работа спустилась на уровень Минфинов стран БРИКС. Может показаться, что идет затягивание процесса. Но, учитывая сложность создания подобных механизмов, думаю, хорошо, когда такие инициативы передают профильным органам. Они могут перейти к скучной для внешнего наблюдателя, но крайне важной для реализации задачи кропотливой разработке каждого конкретного инструмента.
- А что касается цифровых платежей. В России цифровой рубль массово будет вводиться только в сентябре 2026 года. Другие страны вообще готовы к подобным процессам? Есть ли необходимая инфраструктура?
- Мне кажется, о создании такой инфраструктуры вообще рано говорить на уровне БРИКС. Для начала странам надо понять, как будут работать цифровые валюты, как будет осуществляться этот переход, в какие сроки.
Создание каких-то устойчивых цифровых валют, безусловно, будет, но это вопрос не ближайшей перспективы. Для начала, если мы говорим о внутренней торговле, это будет, скорее всего, очень медленная, постепенная имплементация — step by step. Если мы говорим про внешнюю торговлю, для начала нужно развивать расчеты в национальных валютах. А это сложная работа: нужно наладить механизмы оплаты товаров и услуг без привязки к доллару. То есть для начала — разобраться с традиционными видами торговли, платежей, потом уже говорить о новых цифровых валютах.
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Не упустите шанс быть в числе первых, кто узнает о главных новостях России и мира! Присоединяйтесь к подписчикам telegram-канала URA.RU и всегда оставайтесь в курсе событий. Подписаться на URA.RU.
