Новость дня для потенциальных отпускников. Абхазия потеряна как место отдыха россиян, в стране революция и лучше ехать в Крым, Турцию или Сочи. В непризнанной республике начались события, которые могут распугать туристов. Аналитики только предсказывают кризис, а мы видели его начало собственными глазами. Как выглядит кавказская политика на фоне курортного сезона — колонка журналиста «URA.Ru» Арсения Ваганова. Надо сказать, что перед поездкой в Абхазию я нисколько не интересовался ни политическими, ни, тем более, криминальными новостями. Я достаточно много знал о республике — меня было нечем удивить или напугать. Но о главном политическом событии я, разумеется, узнал от таксиста, представившегося Джоником. Молодой человек вез нас от граничащего с Россией поселка Псоу в Пицунду. Была глубокая ночь, и я чувствовал за собой долг не только платить за перевозку, но и поддерживать беседу. Джоник был благодарен. Он в режиме Жорика Вартанова с «СевКавТВ» из «Нашей Раши» сообщал о предстоящих событиях. «Мамой клянусь, тоже хочу быть президентом! Ну и что, что я таксист! Выдвинусь и все тут. Слушай, где девять кандидатов [в президенты] там и десять!», — эмоционировал водитель между делом костеря гаишников, запрещающих ему класть вправо стрелку спидометра. О сути намеченного на 10 июля референдума он знал, мягко говоря, совсем немного. А референдум о доверии действующему президенту страны Раулю Хаджимбе был апогеем политического противостояния. Против главы Абхазии играла не сильно многочисленная оппозиционная партия «Апацхара» («Родовые огни»), представленная в парламенте. Мои осведомленные собеседники говорят, что за ней стоит предшественник Хаджимбы — Александр Анкваб. Весной 2014 года он, пробыв в этой должности всего два года, добровольно ушел в отставку. Поводом стали волнения оппозиции, которую возглавил тогдашний депутат республиканской «госдумы» Рауль Хаджимба. Жест Анкваба, заявившего о нежелании кровопролития, оценили многие, не забыв при этом о выделенных Россией его администрации 14 млрд рублей. Местные до сих пор с чувством говорят, что деньги куда-то были потрачены. Но спустя два года, летом 2016-го, управленческий кризис повторился по тому же сценарию и с аналогичными лозунгами: «власть бездействует, коалиционного правительства нет, деньги из Москвы до республики не доходят». Это почти все, что нужно знать о цикличности в бурной, но малоинтересной за пределами Абхазии местной политике. Местечковые политразборки, однако, получили всероссийский резонанс после череды событий. В начале июля в Сухуми ночью был расстрелян местный житель, а уже 5 июля после экстренного съезда оппозиционеров начался митинг в центре абхазской столицы. Собравшиеся требовали отставки, но не президента, а главы МВД республики Леонида Дзапшбы. Поводом стало его распоряжение, в соответствии с которым каждому сотруднику его ведомства грозило увольнение за участие в референдуме. Запрет, якобы, озвученный министром на закрытой коллегии, касался и членов семей полицейских. Именно после этого началась осада здания МВД с попыткой его поджога, кончившаяся отстранением Дзапшбы от должности и проверкой его действий Генпрокуратурой. Естественно, происходящее было освещено по всем правилам СМИ и уже 6 июля на пляжах, в магазинах Пицунды и маршрутках зазвучали вопросы: в Абхазии война? У вас стреляют? На курорте революция? Что вообще происходит? С такими вопросами в Абхазию приезжали россияне, не поехавшие в Крым. Или на негативных новостях уезжали оттуда — были и такие. Но что на самом деле происходило в Сухуми 5 июля? По удивительному стечению обстоятельств я оказался в этот день в центре абхазской столицы, где… не происходило ничего. Проспект Леона был спокоен, рестораны (в частности разрекламированный «Ревизорро» «Нартаа») полны туристов, местные пенсионеры традиционно играли на набережной в домино. Таксисты бездельничали — троллейбусы с ценой проезда 5 рублей ходили исправно. Некоторую нервозность выдавали полицейские, со щитами охранявшие президентский дворец. Выходивший из него чиновник в солидном костюме в ответ на вопрос: «Что происходит?» ответил: «Выборы. Политика». Во всей республике о происходящих событиях знали не все, а понимали их суть еще меньше. Наиболее осведомленные давали свой анализ. По их мнению, господин Хаджимба, не имея возможности отказать в проведении референдума и попав в законодательную ловушку, применил нечестную уловку и назначил референдум на 10 июля. А что значит эта дата? Это самый разгар курортного сезона, которого (взглянем трезво) бедная республика ждет полгода. А еще это значит, что для подготовки к плебисциту у оппозиции совсем не окажется времени. Впрочем, переноса референдума ждали почти все. Особенно те, чье благополучие зависело от турпотока, выросшего после прошлогоднего запрета Турции. По мнению жителей той же Пицунды, лучшим выходом из ситуации стал бы перенос плебисцита на октябрь. В Абхазии все понимают, что итоги голосования гарантированно кому-то не понравятся и волнения с их непременным отражением в российских СМИ продолжатся. Так, вероятно, и будет, поскольку референдум в Абхазии сорвался. По состоянию на 20.00 мск 10 июля к урнам пришел лишь 1% от зарегистрированных избирателей. К вечеру воскресенья российские СМИ уже цитируют Хаджимбу, который немедленно обвинил оппозицию в пустой трате 9 млн потраченных на мероприятие рублей, но заверил о продолжении диалога. Самое интересное, что повторный референдум можно будет провести лишь через два года — к концу срока полномочий президента. А за это время, как прогнозируют аналитики РБК, вырастет протестная активность оппозиции и, вероятно, противодействие властей. Однако местным элитам нужно ответить на один главный вопрос: готовы ли они вести войну до дестабилизации курортного благополучия или способны пожертвовать им ради власти? Москва обещает смотреть на этот процесс со стороны. Мне, как стороннему наблюдателю, Кавказ представляется условно поляризованным по Большому Кавказскому хребту. По одной его стороне некогда мятежная Чечня с ее нынешним тоталитарным лидером и демонстративной преданностью Москве. По другой — маленькая, разморенная климатом, но гордая Абхазия. В этих республиках, даже говорящих на родственных языках, диаметрально разное отношение к власти. В «чеченском» случае либо встретишь благолепно-восторженную поддержку Рамзана Кадырова с его вполне феодально-родовыми повадками, либо узнаешь о партизанах, выдавленных из ЧР в соседнюю Ингушетию, Карачаево-Черкесию или Дагестан. «Абхазский случай» совсем другой. Можно тому удивляться, но в диковатой стране каким-то невероятным образом сформировалось совершенно европейское отношение к институтам власти и людям их представляющим. Да, республика живет на российские деньги. Да, граждане Абхазии крутятся как могут, исповедуя принцип «успей заработать». Тут довольно коррупции и кумовства. Но! Здесь есть реальная парламентская оппозиция. И она не уходит в вооруженное подполье, хотя оружия в каждой семье полно еще со времен за независимость. Со стороны это выглядит местечковыми разборками, но оппоненты действующей власти не берутся за автоматы, они выходят на улицу и требуют соблюдения приличий. Право слово: никто же не дергал за язык господина Дзапшбу с его феодальными запретами. Перегнул палку — получи «коктейль Молотова» в ворота своей конторы. Издержки закавказской демократии, силу которой чувствует даже таксист Джоник. И, честно признаюсь, люблю Абхазию уже только за это. Даже если в ней продолжится нестабильность

прочитать статью полностью