Северные территории УрФО находятся на пороге грандиозных перемен. В федеральном центре готовится план по воссоединению ранее расчлененной на три субъекта Тюменской области. Чтобы узнать, когда произойдет объединение — достаточно произвести нехитрую манипуляцию с двумя знаковыми для региона цифрами. Слияние округов принесет северянам не только мир, но и невиданное процветание — новый областной центр станет одной из восьми могущественных столиц и будет состоять из трех уровней. Не за горами то время, когда Тюмени начнут завидовать Ближний Восток, Юго-Восточная Азия и Африка. Как это произойдет — читайте на «URA.Ru». 69-й день рождения Тюменская область отмечает без помпы — бережет все на следующий год, как бережет политическая элита историю одного из самых богатых регионов России, дающих федеральному бюджету более 50% доходов. Но мы нашли человека, который не только был свидетелем тех событий, но и знает, как «тюменская матрешка» будет развиваться дальше. Кто 20 лет назад придумал разделить Тюменскую область, как геополитика обанкротила жителей целого города, почему автономии жить не смогут без Тюмени и где будет столица объединенного региона — рассказала известный в Тюменской области, Югре и на Ямале общественный деятель, директор АНО «Центр изучения гражданских инициатив», футуролог Светлана Ярославова. Удивляйтесь, но имейте в виду, чем невероятнее прогноз, тем быстрее он может сбыться. Прогнозы футуролога уже сбывались. Сейчас она пророчит появление на карте России Западно-Сибирской губернии — Светлана Борисовна, как случилось, что 20 лет назад вы оказались в гуще событий? — Я работала в области, когда она была единой, в системе «Главтюменнефтегаза», который был самой мощной структурой и распространял свое влияние на всю территорию Тюменской области — «энергетического сердца России». Тогда в системе было 9 НГДУ, и в каждом был социологический отдел, а я работала начальником отдела социологии Главка, курировала эти отделы. В 1993 году после область разделилась на три части. Юридически Тюмень никаким образом не влияет на автономные округа. Как только они получили самостоятельность, то стали проводить собственную политику, причем политика эта была откровенно сепаратистской по отношению к Тюмени. Раньше Тюмень была Северу «мать родная»: через нее поднимался весь нефтегазовый комплекс: инженерно, технически, научно. Через нас шли все транспортные магистрали, поставки, кадровое пополнение. А после того, как Тюмень в одночасье из столицы превратилась в центр провинции с непонятным юридическим статусом, «Главтюменнефтегаз» — самая мощная система, голова и центр которой находился в Тюмени, — стал распадаться. Эта инициатива шла из Москвы. Именно тогда на территории России начались рыночные отношения. И вот наши НГДУ сгруппировали и образовали нефтяные компании, те самые сегодняшние ВИНКи (вертикально-интегрированные нефтяные компании — прим. ред.). Например, ЛУКойл образовался из трех НГДУ — Лангепас, Урай, Когалым — название по трем первым буквам городов. ЮКОС появился от «Юганскнефтегаза», ТНК — на базе «Нижневартовскнефтегаза». Сразу после 1993 года оказались невостребованными изыскания Гипротюменнефтегаза, Главтюменьгеологии и других научно-исследовательских институтов Тюмени. Север стал запрашивать только московские институты, соответственно, им платили бешеные деньги, которые тюменцам даже и не снились, хотя они могли сделать ту же работу и за меньшие средства. Но это была политика — отторгнуть, отделить Тюмень от управления Севером. — Какой был смысл? — Смысл был один — разделяй и властвуй. В то время, когда назначались столицы автономий, для них были избраны убогие провинциальные городки без всякой развитой инфраструктуры. Помню Ханты-Мансийск 1996 года — это была деревня. Там практически не было каменных домов. Говорят, что сделать столицу округа в Ханты-Мансийске — была хитрость Александра Филипенко (с 2001 по 2010 годы губернатор ХМАО-Югры), потому что если бы столица была в Сургуте, то на политику округа оказывал бы влияние «Сургутнефтегаз», а если бы в Нижневартовске — то ТНК. Филипенко — умнейший человек, я его знаю лично. Это была глубоко продуманная политика. То же самое было в Салехарде. Почему был избран Салехард, а не Ноябрьск, куда шла железная дорога, или те города, где была инфраструктура, административные здания, аэропорты? Такого история не знала, чтобы столицу сделали там, куда не было ни автомобильных, ни железных дорог, аэропорт принимал только малые самолеты. В чем смысл? Да очень просто: на первых порах эти столицы должны были быть недоступны ни тюменцам, ни кому-то еще. Поскольку рынок уже начал развиваться, и на Север потянулся всякий коммерческий люд со своими предложениями: насосами, трубами и так далее. Этого нельзя было допустить, все было монополизировано Москвой. Тюмень оказалась в забвении и продолжала жить в забвении 7 лет. Город потерял практически всю инфраструктуру — это были очень тяжелые времена. В 2000 году политика изменилась. Север решил: а что это мы должны Тюмень забывать, давайте мы ее просто «возьмем». И они направили к нам своего ставленника — губернатора Собянина, чтобы Тюмень вернуть. Тут сельскохозяйственные угодья, дачи, вузы — вспомнили о своей родной матушке и захотели сделать ее своей южной провинцией. Северяне сразу после выборов Собянина начали активно скупать пакеты акций крупных тюменских предприятий и организаций. Тогда была такая установка, что Север будет Тюмени помогать и поднимать ее, при условии, что здесь будет свой северный губернатор. Для Тюмени это был большой прорыв, сюда потекли северные деньги, и началось строительство дорог, виадуков, федеральных трасс, сам город похорошел, поднялся. Это резкое преобразование, когда Тюмень из Золушки превращалась в прекрасную принцессу, для области было шоком. Мы вздохнули: у нас появилась перспектива. После Собянина его преемник Якушев до сих пор поддерживает инфраструктуру региона. Мы ничего не утратили после отъезда Собянина, только приобрели. — А как Тюмень относится к Северу? — Мы Север не отделяем от себя, считаем родным. И то, что они начали ставить здесь свои «метки», будем так говорить, это нормально — мы воспринимаем это не как завоевание, а как возвращение. С точки зрения геополитики мы неизбежно будем единой Тюменской областью, и это будет сделано по инициативе Севера. То есть сам Север захочет объединить область. Вот и весь секрет. — Протестные настроения северян не исчезли. Как с ними быть? — Да, пока не исчезли. Когда вопросом объединения региона занималась Тюмень, то при одном только ее названии все окружные чиновники закрывали уши ватой. Более того, они транслировали через все свои СМИ негативное отношение к тюменцам. Этот сепаратизм был идеологическим. И управлял этими двумя территориями Центр — Москва. Для государства и вновь народившейся олигархии это был оправданный шаг, а для Тюмени — провал. Но все меняется, молодежь очень быстро воспринимает приметы нового времени, и в течение 10 лет сепаратизм будет искоренен. Хотя это может произойти и в одночасье, как только центр объявит об объединении области. Так же, как когда-то выгодно было Тюмень разделить, точно так же сейчас возникает потребность эту область объединить, снова сделать ее единым энергетическим сердцем России. Я думаю, что лидером области будет фигура, одобренная и поставленная Москвой, пропрезидентский лидер. Может выдвинуться кто-то из местных губернаторов, это возможно. — Нынешние губернаторы автономий ведут какую-либо подготовку к объединению? Им дал задание Центр? — Сегодня губернаторы — это люди государя, как государь скажет, так они и будут думать. У нас все очень четко распределено по вертикали — губернаторам дана область принятия решений только внутри региона. Вот заметьте: все три губернатора ведут разную политику. Наталья Комарова делает ставку на социалку — губернатор из-за этого стала популярна, а Дмитрий Кобылкин развивает промышленность. То есть чисто мужской и женский подходы. Внутри региона у них есть право: делайте, что хотите, а что касается геополитических задач — нет ни малейшего люфта принимать какие-то решения. — Каким будет новый регион? — Тюменская область будет объединена, но я не верю, что она будет называться Тюменской из-за психологического сепаратизма того же Севера, потому что Север — рулит. Мы отмечаем 69 лет, а номер региона — 72. Так вот по случайному стечению цифр через три года мы и увидим новый регион. В ближайшем будущем нам предстоят колоссальные изменения в территориальном делении страны. Во-первых, регионы будут укрупнены, их не будет 83, а около 25-ти. Они будут укрупнены по территориальному признаку и будут называться одним единственным словом. Предположим, это будут губернии. Но Тюмень останется столицей. Скорее всего, это будет Западно-Сибирская губерния. Это мое предположение. Столицей останется Тюмень, хотя у нас есть очень сильный конкурент — Тобольск. — А почему? — А чтобы ни вашим — ни нашим. Но это решение может быть только волевым. Из Москвы. — Как Вашингтон и Нью-Йорк? — Да, но я не думаю, что Тюмень — это Нью-Йорк. Хотя может таким стать. Тюмень обречена на развитие, потому что это «Ворота в Сибирь». Основной транспортный центр, узловой деловой центр и самое главное — миграционный и туристический центр. Наши минеральные воды привлекут сюда огромное количество туристов. В скором времени многие перестанут ездить в Таиланд, Эмираты, в Индию, там останутся только любители экзотики. Есть определенные причины: это и война религий, и очень серьезное положение по геоэкологии планеты. Земля сейчас входит в зону высокой турбулентности, и будут катаклизмы. В этих излюбленных туристами странах могут быть революции, военные конфликты. Кроме этого, там станет очень жарко, просто невыносимо. Вообще, в будущем вся средняя полоса России превратится в некий курортный слой. Очень комфортный для отдыха. Тюмень станет одной из столиц. Я ее вижу восьмой. То есть будет семь столиц, а Тюмень — пока не успевает догнать до уровня мегаполиса. К 2023 году мы станем миллионником. В основном за счет внутрироссийской миграции, потому что здесь будет много интересной работы, хорошие финансы, крупные кампании. Тюмень существенно расширит свои границы. Появится понятие «Большая Тюмень» — в три уровня: исторический центр. Потом селитьбы — микрорайоны. И последний круг — коттеджные хутора, дачные поселки. — А какие-то из ваших ранних предсказаний для Тюмени уже сбылись? — В конце 90-х годов я предсказывала возникновение в Тюмени агломератов типа мини-северных городов: хантыйский, ямальский, сургутский кварталы. Причем они будут перенесены сюда со своим колоритом, сохранением определенного исторического стиля — для переселенцев с Севера. Уже не первое, а второе поколение северян входит в круг пенсионеров, и им надо где-то жить. Лучше, чем в Тюмени, жить негде. И этот прогноз начал сбываться. Хотя с колоритом «северные кварталы» пока не дотягивают. Но до этого дойдет, как только коробки домов будут построены. В этих кварталах будут жить уже тюменские люди без всякого сепаратизма, но с добрым тюменским патриотизмом. А на Севере появятся новые люди.

прочитать статью полностью