Чтобы защитить приграничные регионы от новых атак, российские силы должны зайти вглубь Украины на 70-120 километров. Созданную буферную зону нужно будет усилить истребителями с крылатыми ракетами, не давая ВСУ бить по территории РФ с воздуха. Однако защита будет эффективной только при нанесении ударов по военной инфраструктуре и центрам принятия решений ВСУ, в том числе в случае необходимости — ракетными комплексами «Орешник», рассказал URA.RU военный эксперт, главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко.
— Президент России Владимир Путин поручил подготовить комплексную программу восстановления пострадавших от действий ВСУ районов Курской, Брянской и Белгородской областей. Значит ли это, что уровень угрозы этим территориям уже не оценивается так высоко, как раньше?
Поручение президента Владимира Путина разработать программу восстановления приграничных регионов говорит о снижении угрозы, отметил Игорь Коротченко
— Принятые президентом решения говорят о том, что те риски и угрозы, которые раньше были существенными, сейчас усилиями российских Вооруженных сил в значительной мере устранены. Успешное продвижение вперед и создание буферной зоны вдоль российских границ должны обеспечить безопасность этих территорий.
Что касается пострадавших районов — там необходимо прежде всего проводить разминирование, а затем восстанавливать полноценную мирную жизнь. Чтобы люди могли туда вернуться, когда это будет возможно. Необходимо восстановить их утраченное имущество в рамках госпрограмм.
— Какого размера должна быть буферная зона, чтобы обеспечить безопасность приграничья, и какой техникой оснащена?
— По моим оценкам, от 70 до 120 километров от российско-украинской границы. Это обеспечит невозможность интенсивных обстрелов со стороны ВСУ и проведения внезапных операций.
Эта зона, которую будут контролировать Вооруженные силы России, не позволит ВСУ снова вторгнуться в Курскую или другую приграничную область.
Буферную зону нужно усилить истребителями для защиты от ударов по российской территории с воздуха, подчеркнул военный эксперт
Войска, которые там находятся, должны располагать всеми необходимыми средствами. Если говорить о дальнобойных системах, то это крылатые ракеты воздушного базирования. Соответственно, мы должны контролировать воздушное пространство, иметь многофункциональные истребители, которые будут готовы при выявлении воздушных целей уничтожать их до того, как они ударят по территории России.
— Можно ли считать территории в Сумской и Харьковской областях, которые сейчас под контролем России, частью этой буферной зоны?
— Должно быть политико-правовое обоснование. Я думаю, такие решения будут приняты и соответствующим образом оформлены. Мы неоднократно слышали заявления высокопоставленных российских должностных лиц о том, что из-за террористической угрозы со стороны режима Зеленского буферную зону от российских границ вглубь территории Украины придется создавать. Эта задача легитимна и целесообразна.
— Правильно ли трактовать это как новый этап спецоперации?
Для защиты от беспилотников нужны системы, которые могут сбивать одновременно большое количество БПЛА
—Такие оценки должно давать высшее политическое руководство России, объявлять этапы СВО — его прерогатива. В 2022 году формат боевых действий против Украины определили термином «специальная военная операция». Теперь за президентом решение, как классифицировать создаваемую зону безопасности.
— Потребует ли создание буферной зоны перегруппировки российских сил?
— Конечно, потому что это будет новая реальность на земле. Сил и средств в этой зоне должно быть достаточно для обеспечения безопасности российских границ и территорий. Это потребует в какой-то мере изменить конфигурацию войск.
— Приграничные регионы постоянно подвергаются атакам беспилотников. Какие меры должна принять российская сторона, чтобы минимизировать риски, которые несут вражеские БПЛА?
Чтобы обеспечить безопасность границ, российские войска должны зайти вглубь территории Украины на 70-120 километров, отметил Игорь Коротченко
Фото: Министерство обороны РФ
— Угроза воздушного терроризма со стороны ВСУ характерна не только для приграничных российских территорий. Мы видим попытки нанести удары по Москве, Подмосковью и другим регионам, которые находятся достаточно далеко от Украины. У ВСУ при поддержке Запада есть возможность с помощью беспилотников самолетного типа осуществлять дальние воздушные атаки и доставать не только до приграничных областей.
Эту задачу надо решать двумя путями. Первый — создание эшелонированной системы ПВО, способной уничтожать большое количество беспилотников одновременно. Если посмотреть на атаки, которые Украина совершала на протяжении хотя бы мая, то было и сотня, и две, и даже более 400 БПЛА в сутки. Это серьезная угроза, и ВСУ будут ее масштабировать.
Одна из мер реагирования — введение в состав существующих зенитно-ракетных комплексов новых типов управляемых ракет, достаточно малогабаритных, относительно дешевых для массового производства и эффективно поражающих беспилотники.
Для уничтожения потенциала режима Зеленского потребуются новые политические решения, говорит эксперт
Фото: Официальный сайт президента Украины
БПЛА самолетного типа — достаточно понятная и простая цель. Простая относительно, потому что зачастую полеты выполняются на предельно низких высотах, при этом они летают целыми роями. Здесь нужны новые подходы с точки зрения их обнаружения и поражения.
Вторая задача — адаптировать зенитные средства, произведенные, в том числе еще в советское время, под потребности борьбы с беспилотниками и прикрытия наиболее важных объектов в глубине России, таких, как нефтебазы. Например, есть установка ЗУ-23. После ее модернизации и включения в состав оптико-электронной станции обнаружения и контроля, реализации принципа программируемого подрыва снаряда она становится идеальным средством обеспечения охраны такого рода объектов.
Также необходимо масштабное огневое воздействие на инфраструктурные, промышленные, оборонные объекты и центры принятия решений на Украине. К сожалению, несмотря на переговоры, мы видим усиление атак, в том числе в дневное время.
На это надо реагировать и уничтожать центры, где планируются и реализуются такие операции. Возможно, придется еще раз использовать комплекс «Орешник».
— Как можно оценить возможности ВСУ в потенциальной буферной зоне? Какие у них ресурсы на этом направлении? Будут ли они туда перебрасывать силы с других направлений?
— Естественно, они не будут аплодисментами встречать наши усилия по заходу на территорию Украины и созданию зоны безопасности. Поэтому и важно одновременно с наступательными операциями наносить удары по инфраструктуре террористического киевского режима. Для этого, очевидно, потребуются соответствующие политические решения — чтобы уничтожать потенциал, которым обладает режим Зеленского. И всего, что составляет основу его военного и государственного управления.
— Что может быть с этой буферной зоной в случае подписания мирного соглашения?
— Сначала ее нужно создать. Не будем забегать вперед, сейчас наши главные задачи — освобождение территории четырех российских субъектов и устранение угрозы воздушного терроризма. Буферную зону будут создавать параллельно. Какова ее судьба, покажет время. Пока мы не знаем, какими будут параметры мирных договоренностей, будут ли они достигнуты и когда. Поэтому пока вопрос носит гипотетический характер, и нам предстоит решить много других задач до того, как буферная зона будет создана, оформлена, и над ней установят контроль. Это среднесрочная перспектива, а не ближайшая.
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Не упустите шанс быть в числе первых, кто узнает о главных новостях России и мира! Присоединяйтесь к подписчикам telegram-канала URA.RU и всегда оставайтесь в курсе событий, которые формируют нашу жизнь. Подписаться на URA.RU.
Все главные новости России и мира - в одном письме: подписывайтесь на нашу рассылку!
На почту выслано письмо с ссылкой. Перейдите по ней, чтобы завершить процедуру подписки.
Чтобы защитить приграничные регионы от новых атак, российские силы должны зайти вглубь Украины на 70-120 километров. Созданную буферную зону нужно будет усилить истребителями с крылатыми ракетами, не давая ВСУ бить по территории РФ с воздуха. Однако защита будет эффективной только при нанесении ударов по военной инфраструктуре и центрам принятия решений ВСУ, в том числе в случае необходимости — ракетными комплексами «Орешник», рассказал URA.RU военный эксперт, главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко. — Президент России Владимир Путин поручил подготовить комплексную программу восстановления пострадавших от действий ВСУ районов Курской, Брянской и Белгородской областей. Значит ли это, что уровень угрозы этим территориям уже не оценивается так высоко, как раньше? — Принятые президентом решения говорят о том, что те риски и угрозы, которые раньше были существенными, сейчас усилиями российских Вооруженных сил в значительной мере устранены. Успешное продвижение вперед и создание буферной зоны вдоль российских границ должны обеспечить безопасность этих территорий. Что касается пострадавших районов — там необходимо прежде всего проводить разминирование, а затем восстанавливать полноценную мирную жизнь. Чтобы люди могли туда вернуться, когда это будет возможно. Необходимо восстановить их утраченное имущество в рамках госпрограмм. — Какого размера должна быть буферная зона, чтобы обеспечить безопасность приграничья, и какой техникой оснащена? — По моим оценкам, от 70 до 120 километров от российско-украинской границы. Это обеспечит невозможность интенсивных обстрелов со стороны ВСУ и проведения внезапных операций. Войска, которые там находятся, должны располагать всеми необходимыми средствами. Если говорить о дальнобойных системах, то это крылатые ракеты воздушного базирования. Соответственно, мы должны контролировать воздушное пространство, иметь многофункциональные истребители, которые будут готовы при выявлении воздушных целей уничтожать их до того, как они ударят по территории России. — Можно ли считать территории в Сумской и Харьковской областях, которые сейчас под контролем России, частью этой буферной зоны? — Должно быть политико-правовое обоснование. Я думаю, такие решения будут приняты и соответствующим образом оформлены. Мы неоднократно слышали заявления высокопоставленных российских должностных лиц о том, что из-за террористической угрозы со стороны режима Зеленского буферную зону от российских границ вглубь территории Украины придется создавать. Эта задача легитимна и целесообразна. — Правильно ли трактовать это как новый этап спецоперации? —Такие оценки должно давать высшее политическое руководство России, объявлять этапы СВО — его прерогатива. В 2022 году формат боевых действий против Украины определили термином «специальная военная операция». Теперь за президентом решение, как классифицировать создаваемую зону безопасности. — Потребует ли создание буферной зоны перегруппировки российских сил? — Конечно, потому что это будет новая реальность на земле. Сил и средств в этой зоне должно быть достаточно для обеспечения безопасности российских границ и территорий. Это потребует в какой-то мере изменить конфигурацию войск. — Приграничные регионы постоянно подвергаются атакам беспилотников. Какие меры должна принять российская сторона, чтобы минимизировать риски, которые несут вражеские БПЛА? — Угроза воздушного терроризма со стороны ВСУ характерна не только для приграничных российских территорий. Мы видим попытки нанести удары по Москве, Подмосковью и другим регионам, которые находятся достаточно далеко от Украины. У ВСУ при поддержке Запада есть возможность с помощью беспилотников самолетного типа осуществлять дальние воздушные атаки и доставать не только до приграничных областей. Эту задачу надо решать двумя путями. Первый — создание эшелонированной системы ПВО, способной уничтожать большое количество беспилотников одновременно. Если посмотреть на атаки, которые Украина совершала на протяжении хотя бы мая, то было и сотня, и две, и даже более 400 БПЛА в сутки. Это серьезная угроза, и ВСУ будут ее масштабировать. БПЛА самолетного типа — достаточно понятная и простая цель. Простая относительно, потому что зачастую полеты выполняются на предельно низких высотах, при этом они летают целыми роями. Здесь нужны новые подходы с точки зрения их обнаружения и поражения. Вторая задача — адаптировать зенитные средства, произведенные, в том числе еще в советское время, под потребности борьбы с беспилотниками и прикрытия наиболее важных объектов в глубине России, таких, как нефтебазы. Например, есть установка ЗУ-23. После ее модернизации и включения в состав оптико-электронной станции обнаружения и контроля, реализации принципа программируемого подрыва снаряда она становится идеальным средством обеспечения охраны такого рода объектов. Также необходимо масштабное огневое воздействие на инфраструктурные, промышленные, оборонные объекты и центры принятия решений на Украине. К сожалению, несмотря на переговоры, мы видим усиление атак, в том числе в дневное время. — Как можно оценить возможности ВСУ в потенциальной буферной зоне? Какие у них ресурсы на этом направлении? Будут ли они туда перебрасывать силы с других направлений? — Естественно, они не будут аплодисментами встречать наши усилия по заходу на территорию Украины и созданию зоны безопасности. Поэтому и важно одновременно с наступательными операциями наносить удары по инфраструктуре террористического киевского режима. Для этого, очевидно, потребуются соответствующие политические решения — чтобы уничтожать потенциал, которым обладает режим Зеленского. И всего, что составляет основу его военного и государственного управления. — Что может быть с этой буферной зоной в случае подписания мирного соглашения? — Сначала ее нужно создать. Не будем забегать вперед, сейчас наши главные задачи — освобождение территории четырех российских субъектов и устранение угрозы воздушного терроризма. Буферную зону будут создавать параллельно. Какова ее судьба, покажет время. Пока мы не знаем, какими будут параметры мирных договоренностей, будут ли они достигнуты и когда. Поэтому пока вопрос носит гипотетический характер, и нам предстоит решить много других задач до того, как буферная зона будет создана, оформлена, и над ней установят контроль. Это среднесрочная перспектива, а не ближайшая.
