6 мая 2012 года на Болотной площади в Москве накануне инаугурации президента Владимира Путина прошло шествие оппозиции «Марш миллионов». Оно закончилось столкновениями с силами ОМОН, пострадавшими с обеих сторон. В итоге задержали 436 человек, на 30 человек завели уголовные дела. «Болотная» стала водоразделом в протестном движении 2011—2012 годов: после протестная активность москвичей постепенно сошла на нет. В канун пятилетия «Болотки» «URA.RU» поговорило с представителями политических сил, либералами и националистами, которых объединил тот протест. Они рассказали, что тогда пошло не так, кто стал главным бенефициаром массовых акций и почему протест не спринт, а марафон. Илья Яшин, представитель либерально-демократического крыла оппозиции. В 2012 году стал зампредседателя партии «ПАРНАС». «Я оцениваю события пятилетней давности как события исторические, которые попадут в учебники истории. Протест 2012 года можно сравнить с революцией 1905 года, которая сначала привела к либерализации, но затем последовала жесткая реакция. Конечно, прямые параллели проводить сложно, но можно найти достаточно аналогий. Мне кажется, события 2011—2012 годов запустили обратный отсчет этого режима. Надо понимать, что это довольно долгий процесс, а многие участники рассчитывали на то, что перемены начнутся гораздо быстрее. Всегда в разговорах на тему «„слили“ протест», говорят о каком-то предательстве или о каких-то ошибках, которые привели к провалу. Мне кажется, были объективные причины, которые не позволили тогда поменять власть в стране: у режима к тому моменту накопился достаточный запас и экономической, и политической прочности, который позволил выдержать этот «навал», организованный в 2012 году. Наверно, мы тоже допустили ошибки и в некоторых моментах надо было предпринять иные действия. Возможно, следовало выдвинуть своего кандидата на президентские выборы 2012 года. Но это все сослагательное наклонение, которого история не терпит. Тогда прогрессивная часть общества была готова к переменам, но не была готова к противостоянию. Думали так: мы выйдем на 2-3 митинга — и ситуация поменяется. Но так не бывает. У меня нет никакого разочарования в «Болотной», потому что я не питал больших надежд и с самого начала знал, что особого результата не будет. Люди, которые к тому моменту уже занимались протестной политикой, относились к этому гораздо спокойнее. Мы и с Борисом Немцовым об этом говорили, и с другими коллегами: это не спринтерская дистанция, а марафон. А для него нужна хорошая дыхалка. И мы продолжаем его бежать и будем это делать, пока хватит сил». Владимир Тор, активно участвовал в организации протестных акций в 2011—2012 годах, представлял в оргкомитете фракцию националистов. С 2012 создатель и член незарегистрированной Национально-демократической партии. «Поражение от победы ты сам не должен отличать». [Из стихотворения Бориса Пастернака «Быть знаменитым некрасиво» — прим. «URA.RU»]. Мы добились тогда реально немногого, а самые активные добились уголовных сроков. С другой стороны, «Болотная» показала, что мощь протеста в России есть, она зреет и непременно когда-нибудь рванет. Проблемы никуда не исчезли, напряжение в обществе растет, а клапан власти старательно закручивают. А что происходит с котлом, в котором давление неуклонно растет, все мы прекрасно знаем. Были силы, которые старались направить этот протест в относительно мирное противостояние. Грубо говоря, в сторону грузинской «революции роз», а не переворота 1917 года с пулеметами и обстрелом городовых на улицах. В этом отношении, глядя на опыт 1917 года, наверное, хорошо, что протесты нынче не носят характера пулеметных перестрелок. Протесты полезны тогда, когда власть реально меняется и эволюционирует. Я с большим скепсисом отношусь к способности политического режима Путина к эволюции. Больше всего очков на «болотных» событиях заработал Алексей Навальный. Можно его смело назвать главным политическим бенефициаром этого протеста. Но в нынешней ситуации поддерживать Навального не хочу. Причина банальна: Алексей открыто заявил, что его период общения с русскими националистами носил популистский характер. Мы не злопамятные люди, но память у нас хорошая. Быть использованными в качестве политической пехоты в чьих-то интересах нам совсем не интересно. Меня такая постановка вопроса совершенно не прельщает. Я, конечно, за свободу, за демократию — но для русских. А для русских не вижу никаких изменений. Любой политический режим, который не имеет в качестве бенефициара русскую нацию, для меня абсолютно бессмыслен. Так что это не протест не имеет смысла, а политическая система». Сергей Давидис, правозащитник, член бюро федерального политсовета движения «Солидарность», в Координационном совете оппозиции представлял либеральные силы. «6 мая 2012 года стало вынужденным печальным финалом протестного движения. Ведь оно уложилось в короткий период, между 5 декабря 2011 года и 5 марта 2012 года, когда состоялись президентские выборы. Тогда люди, которые впервые поучаствовали в протестной активности (а это десятки и даже сотни тысяч человек), были еще по-хорошему наивны. У них было много иллюзий, в частности, о том, что мы не занимаемся политикой, а протест — не политический. Они думали, что добьются какого-то результата уже на президентских выборах. Мощнейшее разочарование наступило, когда Путин победил в первом туре. Дальнейшие протесты и голосование в КСО было уже на некотором излете. 6 мая была моральная возможность выйти и зафиксировать свою позицию, хоть и было понятно, что ничего изменить нельзя. Это был детский период для российского общества, этап развития гражданского самосознания, который не прошел бесследно, и на нем будет базироваться дальнейший протест. Ощущение разочарования, бесспорно, было, потому что возлагались очень большие надежды. Они были в хорошем смысле примитивными: вот мы, те люди, которые никогда в политике не участвовали, пришли и обязательно добьемся успеха. Тогда расцветали 100 цветов Мао Цзэдуна — гражданской активности. На каждом углу были кружки и ячейки, перформансы и листовки. Они думали — это немедленно принесет победу, а когда не получилось — разочаровались: кто-то уехал заграницу, кто-то прекратил участие в публичной деятельности. Становление гражданского общества идет в подспудном процессе, выстреливает неожиданными волнами, как это было и 5 декабря 2011 года или 26 марта этого года, когда никто не ждал такой массовой активности, тем более со стороны молодых людей. И этот процесс будет продолжаться». Дмитрий Гудков, экс-депутат Госдумы. Во время протестов был наиболее активным представителем парламентской оппозиции, который участвовал в протесте: его задержали на несанкционированной акции в Москве 8 мая 2012 года, несмотря на депутатскую неприкосновенность. «Протест был неизбежен, он был эмоциональным, ярким, как вспышка. Болотная запомнилась тем, что мы все были очень наивными и думали, что власть вот так просто испугалась наших демонстраций и сейчас начнутся перемены. Сначала действительно вернули губернаторские выборы, либерализовали закон о политических партиях, было много таких мелочей в начале. Ну, а потом уже начались точечные репрессии, которые продолжаются и по сегодняшний день — нападение на Навального, на активистов и политиков. Это все продолжение той реакции, которая началась в 2012 году. «Болотная» еще не закончилась, она продолжается. Тогда это был политический протест, а сейчас он становится более социальным. Сначала происходит политический протест, потом реакция, потом политический протест объединяется с социальным — это долгий процесс. Как тот, что начался в 1905 году и непонятно когда закончился — то ли в 1917-м, то ли в 1991-м, то ли еще нет. Поймите, победа оппозиции невозможна без раскола элит. Потому что оппозиция лишена многих ресурсов: медийного и финансового. Выборы без этого не выиграть. Так что сначала должен произойти раскол элит, их часть начнет выстраивать отношения с оппозицией. Вот тогда протест приобретет новую силу. Когда это случится — не знаю. Я вот сижу сейчас и думаю: как мне выиграть муниципальные выборы? Я посчитал, что нужно 100 млн рублей. Ну где их взять? Так что от оппозиции мало что зависит, поэтому должны проходить параллельные какие-то процессы внутри элит».

прочитать статью полностью