Нацизм современных европейских элит и Украины хуже даже гитлеровского национал-социализма. В интервью URA.RU профессор Московского госуниверситета, политолог, историк Сергей Черняховский объяснил, почему даже людоедский нацизм Гитлера был «производителен», а нацизм Владимира Зеленского «паразитичен». При этом Запад играет на чувствах украинцев, которые и не поняли, что стали подопытными для отработки новых методов управления массами. В итоге Украина рискует потерять половину своей территории, и ее государственность зависит от России.
Истоки германского и украинского нацизма
- Сергей Феликсович, после Великой Отечественной войны на протяжении многих десятилетий была уверенность, что фашизм уничтожен навсегда. Но мы видим, что это не так. Почему?
- Фашизм создавался как некая антитеза коммунизму. Как бы это избито ни звучало, это продукт капитализма. Он проявляется в тот момент, когда ведущие финансовые кланы разочаровываются в своей возможности править, манипулируя населением и опираясь на его формальную поддержку. Чувствуя конкуренцию со стороны иных сил, они начинают прибегать к террору. В качестве массовой базы и ударных сил они используют в первую очередь люмпенов своей страны. И фашизм, и коммунизм зародились, когда начала размываться цивилизационная структура предшествующих столетий.
- Как это повлияло на общество?
- Это вызвало раздражение и разочарование людей. Возник вопрос: а кто может выстроить что-то устойчивое, дать какие-то простые и ясные ответы, прийти к единой идеологии, единым целевым постулатам и моральным основам? Напомню, что нацизм — это сокращение от национал-социализма. Быстро построенный национал-социализм для немцев — это кара для тех, кто выступает против германской культурной идентичности и идеи единства нации, это социальные меры поддержки для рабочих, определенные ограничения монополий, которые опасались социалистической революции.
Популярность Гитлера основывалась на ясности его позиции: это верность национальной традиции, вера в преимущество расы. К тому же все строилось на чувстве унижения Германии от Версальского мира. Гитлер строил свой режим на некой конструктивной программе развития страны: промышленность, дороги, бесплатное здравоохранение и в значительной степени обучение в школах.
- И кнут, и пряник...
- Гитлер предлагал людоедскую программу, но делал это ради развития Германии. То же примерно делал [итальянский диктатор] Муссолини.
Другие фашистские режимы, которые параллельно существовали в разных странах — в Испании, в Латинской Америке, — строили свою идеологию на принципе наведения порядка через подавление недовольных, военную диктатуру, замирание всей политической жизни, даже родственных политических партий.
- А в случае с Украиной?
- На Украине используется накаленный нацизм. Украинский национализм (достаточно звериный) строит все только на ненависти. Он не говорит о восстановлении старых и открытии новых заводов, о повышении пенсий, о новом уровне образования и здравоохранения. Украинский национализм строит все на том, что нужно вступить в систему отношений с Западом, и тогда все будет.
Если Гитлер говорил, что Германия будет выше Запада, будет суверенной, если гитлеровский национализм так или иначе был производителен, пусть и в достаточно бесчеловечных формах, то украинский национализм паразитичен.
- Почему так получилось?
- На Украине нет реальных идейно-националистических вождей. Вся идеология элиты сначала заключалась в том, что Украина войдет в Евросоюз, и людям будут платить такие же зарплаты, как и в Европе. Потом — в том, что украинские власти будут брать кредиты на войну, разворовывать их, а после уже — воевать.
Лаборатория евронацизма
- Нацизм ХХ века, как и современный, зародился в Европе. Тогда он охватил несколько стран, сегодня речь вообще о евронацизме. Почему Старый Свет вернулся к этим идеям и масштабировал их?
- Примерно в 2000-2010 годах европейские политические и экономические системы столкнулись с экономическим коллапсом: достигнутый в предыдущий период высокий уровень благосостояния более не повышался — дети не начинали жить лучше родителей. Возникли неясность и недовольство масс. Элиты не были способны управлять через привычные партийно-парламентские структуры и держать ситуацию под контролем. Понадобилась страна-лаборатория, на которой можно отработать какие-то идеи. Такой страной стала Украина.
- «Опыты» и привели к новому витку нацизма?
- Да, возник евронацизм – нацизм европейских элит, который даже от национал-социализма Гитлера отличается в худшую сторону. Замысел украинского проекта, кроме того, чтобы противостоять России и сдерживать ее, заключается в том, чтобы отрабатывать различные механизмы: как править без демократических выборов, как мобилизовывать армию, как создавать карательные силы практически на пустом месте.
Одновременно отрабатывалось создание силовых структур, которые могли бы использоваться уже на территории самой Европы для подавления социального недовольства, протестов и развития левых движений. Если европейские полиция и армия, по сути, не способны подавлять народные протесты, значит, нужны каратели, которые будут всех ненавидеть и делать это.
- В чем оказалась слабость Украины? Ведь другие постсоветские страны выдержали натиск.
- У Украины более мощный экономический потенциал, поэтому она представляла больший интерес. Кроме того, при развале СССР украинские власти выстраивали свою позицию на принципе «Украина — не Россия». При этом пророссийские настроения долгое время были более чем сильны на Украине. Даже в 2014 году они были значительно сильнее, чем радикально-националистические. Но у пророссийских сил не было лидеров, не было привычки к политической борьбе, максимум, как они могли бороться, — это выходить на шествие 9 Мая и крестными ходами.
- И все это на фоне бандеровской идеологии?
- На Украине действительно присутствовали остатки национал-бандеровской идеологии. Ее последователи видели: Советский Союз подавил бандеровщину, Сталин подавил бандеровщину, [генерал-лейтенант МВД СССР Павел] Судоплатов подавил бандеровщину, но их действия объявили преступными. Значит, бандеровщина реабилитирована. В условиях коррупционности и слабости власти, постоянной финансовой и психологической подпитки со стороны стран, которые превращали Украину в свой полигон, оказывалось, что тот, кто предлагает более радикальные меры, становится притягательным центром проявления силы. Ни коммунисты Украины, ни Партия регионов во главе с Виктором Януковичем не выглядели как центр силы — они все время колебались и шли на компромиссы.
- Коммунисты Германии ведь тоже не смогли в свое время ничего противопоставить идеологии Гитлера?
- Это была одна из ошибок компартии Германии, которая долго (еще до прихода Гитлера к власти) твердила, что в Германии фашистский режим, тогда как он еще не был фашистским как таковым. Считалось, что Гитлера можно победить теми же средствами, которыми они снимали авторитарно-олигархические правительства до него. И когда был совершен переворот с поджогом Рейхстага, немецкие коммунисты не нашли ничего лучше, как писать декларации и выходить на митинги, а не создавать боевые отряды. Полиция и эсэсовцы их тут же разгоняли. Это история поражения компартии Германии, которая могла тогда сама взять власть.
На Украине было то же самое. На Майдане стали раздавать оружие. А в условиях возбуждения, накаленной эмоциональной атмосферы идут за теми, кто раздает оружие.
Если бы оружие стали раздавать коммунисты, пошли бы за коммунистами. Только они были на это не способны.
Что стало с потомками победителей
- Как объяснить тот факт, что потомки победителей, выросли в таких же фашистов, которых их деды и прадеды уничтожали в 1941-1945?
- При Горбачеве и некоторое время при Ельцине из Москвы шли установки на то, что Великая Отечественная — это война двух преступных режимов: гитлеровского нацизма и сталинского коммунизма. Потом эти установки поменялись: раз война двух преступных режимов, значит, те, кто был между ними, были жертвами.
На Украине, как и в Прибалтике, стали продвигать идею о том, что германская оккупация сменилась советской оккупацией. Игра на этих моментах завораживала определенную часть населения.
- ВСУ, по сути, делают то же самое, что делали фашисты в 1940-х: уничтожают детей, женщин и стариков, бьют по жилым домам. Откуда такая жестокость?
- Это террор, который основан на запугивании, на том, чтобы сломать волю человека. Здесь соединились две силовые традиции. Первая — традиция Соединенных Штатов. Они всегда наносили удар не столько по прямому противнику, сколько по мирному населению — для них важно сломить волю к сопротивлению. США вели себя так и в войне с Германией (ряд бомбардировок был абсолютно бессмысленный с военной точки зрения), и в войне с Японией: речь даже не об атомных бомбах, а о бомбардировке Токио, в результате которой погибло около 100 тысяч человек.
Все это соединилось с практикой и стереотипами украинских националистов, занимавшихся реальным террором в самых жутких формах, когда они могли варить человека в кипящем масле, резать на части, рассовывать по дуплам деревьев в лесу, сдирать кожу и прочее. До некоторых вещей даже гестаповцы не додумались.
- А почему украинский нацизм даже еще более жесток?
- Малые фашизмы (прибалтийский, хорватский, крымскотатарский, украинский) даже у немцев вызывали неприязнь. Во-первых, немцы опирались на определенную культуру, во-вторых, считали себя витязями, которые идут защищать немецкий народ, свергать иго тех, кто их экономически поработил в 1918 году. А малые фашизмы — это, повторюсь, были чисто маргиналы и мелкие хозяйственники. У них не было идеи, что будет после того, как они победят.
У них просто была ненависть ко всем, кто не хотел признать их власть. Если немцы вели себя как каратели и палачи, малые фашизмы вели и ведут себя, как звери.
«Цель войны — политический результат»
- Мы ведем спецоперацию уже больше трех лет. Великая Отечественная длилась без малого четыре года. При этом по территории конфликты несопоставимы. С политико-исторической точки зрения это можно объяснить?
- Здесь можно строить разные гипотезы. Первая — после реформ армии, которые шли с конца 1980-х годов потенциал российских ВС оказался несопоставим с потенциалом советской армии в 1941-1945 годах. Кроме того, пришлось сражаться вроде бы как с родственным населением, которое пытались щадить. Были установки — действовать, сберегая солдат.
Вторая гипотеза возникает в сравнении с освобождением Киева в 1943-м. Тогда головы сложили 400 тысяч бойцов Красной Армии.
Киев был взят. Это был важнейший политический жест, заставивший западных союзников на переговорах в Тегеране исходить из того, что либо они активно помогают и открывают второй фронт, либо Советский Союз просто возьмет под контроль всю Европу.
Сейчас идут нарративы: мы бережем людей, мы не уничтожаем города, мы исходим из военно-технических решений, а не из политических. Но любая война существует для того, чтобы добиться политических результатов. Возможно, что недоучет политического эффекта крупных военных побед приводит к затяжке.
Наконец, третья гипотеза. В 1941 году, когда началось германское вторжение, немцы считали, что они разгромят Красную Армию уже в приграничной полосе и к 10 июля выйдут к Смоленску, а разбитая и разрозненная Красная Армия будет у них в тылу, не представляя опасности. Они вышли в этот срок, но оказалось, что перед ними стоит новый фронт: в приграничных районах у нас были сосредоточены не основные силы. Поэтому первые две-три недели Великой Отечественной войны, даже потеряв намного больше техники и людей, чем немцы, мы настолько выбили их волевой и стратегический потенциал, что дальше они на каждом шагу достигали победы ресурсами завтрашнего дня. Немцы были обречены.
Возможно, сегодня у нашего руководства есть опасения, как бы не оказаться в такой ситуации, когда мы разгромим украинский режим, но окажется, что получим перед собой фронт европейских режимов, поддержанных США. Наши же резервы к тому времени будут брошены в бой.
- Почему Европа настойчиво стремится продолжить поддержку Украины?
- Потому что она хочет сохранить в ее лице свою лабораторию и свои наработки. Если Украина потерпит поражение (окончательное поражение, когда режим Зеленского будет уничтожен), использовать ее как некую условную экспериментальную модель для Европы будет уже нельзя, и сама идея будет скомпрометирована.
- То есть падет режим Зеленского — падет режим евронацистов?
- Да. Европейские режимы и режим Зеленского — сросшийся политический конструкт. С той лишь разницей, что европейские режимы не хотят воевать с Россией своими руками. Вполне естественно, они ожидают, что вслед за разгромом украинского национализма и украинского фашизма будут нанесены удары по европейским элитам.
- Потому и кричат, что Россия после Украины пойдет дальше — на Польшу и до Германии?..
- Европейские режимы очень много сделали для дискредитации своей политики в глазах России как некого политико-государственного национального единства. Они ожидают мести: они знают, что, если бы они победили кого-то, кого они ненавидят, они бы точно мстили – это в русле их логики.
Они боятся, что поражение Украины как проекта приведет к власти в Европе другие силы. Они борются за свое существование, за свою надежду установить в Европе некую «железную пяту», подобную той, которую описал в одноименном романе Джек Лондон в 1908 году.
Будущее Украины
- В 1945-м о разделе Германии, о будущем миропорядке мы договаривались с США и Великобританией, и все закончилось безоговорочной капитуляцией фашистской Германии и ее разделом. Возможно ли сейчас поставить точку только договоренностями с США?
- Все решается на поле боя. В 1945-м мы с американцами и англичанами договорились о разделе Европы, потому что доказали, что способны, если что, разгромить и их. Нам нужны крупные военно-политические победы.
В отношении раздела – более вероятен не раздел Украины с западными странами, подобно разделу Германии между союзниками, а раздел Европы между США и Россией.
- Как вы видите этот раздел?
- Очень условно можно сказать, что по линии НАТО — Организации Варшавского договора. Дело в том, что американцы с неприязнью относятся к Европе и считают ее конкурентом. В 1917-1918 годах замысел Антанты был в продолжении войны России и Германии. В декабре 1917 года была опубликована англо-французская декларация о разделе зон влияния в России. Считалось, что, либо Россия обескровит Германию, либо наоборот, и тогда придут англо-французские войска и установят контроль над теми и другими. Я не исключаю, что один из стратегических замыслов США и сейчас состоит в том, чтобы Россия противостояла Европе, Европа противостояла России, а там — кто победит, с тем и можно будет поделить все остальное.
- СВО рано или поздно завершится. Можно ли спрогнозировать, сколько этот мир будет способен удержаться — 10, 30, 80 лет?
- Это зависит от того, по каким контурам завершится СВО. Если она завершится неким разделом Украины между НАТО и Россией, это значит, что оставшаяся часть под контролем НАТО будет постоянно подготавливаться и настраиваться на новую войну в целях реванша.
Если победим мы и полностью сохраним украинскую государственность, переучредим ее, если значительной части народа Украины станет понятно, что Россия принесла им то, что она принесла в Крым – стабильность, спокойствие, Украина станет такой же опорой Москвы, как стала Чечня.
- И для этого нам не надо забирать Одессу, Харьков, Николаев, Днепропетровск?..
- Забрать нам надо все до Карпат. Просто вопрос в том, что делать после того, как мы их заберем. Если хоть кусочек территории останется в руках националистов (явных или замаскированных), это будет очаг подготовки к новой войне. Если мы переучредим украинскую государственность, сохраним Украину как государство, это дает возможность сгладить последствия конфликта.
Сохрани номер URA.RU - сообщи новость первым!
Не упустите шанс быть в числе первых, кто узнает о главных новостях России и мира! Присоединяйтесь к подписчикам telegram-канала URA.RU и всегда оставайтесь в курсе событий, которые формируют нашу жизнь. Подписаться на URA.RU.
